Правая рука: 7 энзов
тверди.
Левая рука: 5 энзов
воздуха.
Логично, голема-то я обнулил, хоть и
не перманентно, а на время. Разрушился он уже после, когда я
присвоил мерц. Поэтому энергии оказалось немного, но и не то, чтобы
крохи. Пригодится.
Вы пересилили волю Брана Отступника: +1
воля.
Спасибо, дорогая Башня, целая +1
воля. Так равновесно всему звездецу, который обрушился на нашу с
Мирой жизнь с твоим приходом! Я выдохнул, потому что Башне было
плевать на любые переживания восходящих, она просто делала своё
дело, в чём бы то не заключалось. А ещё потому, что Башня была
честной: она давала всё, что угодно – тем, у кого хватало силы это
взять. Лучше я стану тем, кому хватит силы, чем буду возмущаться и
жаловаться.
Вы присвоили мерц, но не смогли снять с него
привязку.
Хм? Мерц тверди и воздуха был в моём
инвентаре, но серый и залоченный, больше того, прозрачный. Справка
подсказала, что прозрачностью отмечаются вещи, которые попали ко
мне во временное пользование и исчезнут, как только я покину этаж.
В итоге этот квантовый мерц Шрёдингера вроде и был моим, но всё это
время так и висел в воздухе на прежнем месте, привязанный к
местному лабиринту. Интересное кино.
Кристалл желтовато светился, слегка
освещая пространство вокруг. Вообще, при полном отсутствии
источников света здесь должна царить кромешная темнота. Однако же в
лабиринте было видно, пусть плохо и совсем недалеко. Возможно,
стены бледно фосфоресцируют. В любом случае, со светящимся мерцем
стало получше. Но как он может быть одновременно и мой, и
лабиринта? И что вообще в данном случае значит «мой»?
Я повёл рукой вправо, и мерц послушно
перелетел по воздуху в ту же сторону, аналогично движению руки. Вот
оно как, послушный летающий фонарик. Но в этом должен быть смысл,
не может он быть просто летающим фонариком, это какой-то ключ к
прохождению этажа. Может, если поводить им по лабиринту, в свете
мерца станут видны какие-нибудь надписи на стенах, скрытые двери,
подсказки? Я бы так и сделал в своей игре.
Мира пыталась убегать от голема,
петляя по одинаковым коридорам, усыпанным острыми обломками. Но
почему-то сбилась с ног, один раз уже умерла, стёртая големом (да
уж, неприятная смерть), и была воскрешена Башней. И второй раз
потеряла все силы, пытаясь найти выход, но так и не нашла. Почему?
Неужели у неё был такой сильный топографический кретинизм? Или
строение лабиринта слишком сложное или он настолько велик?