Грудь ныла, тело ломило, сердце колотилось, словно бешенное, норовя покинуть грудную клетку. В горле пересохло. Подскочив с кровати, уставилась неверящим взглядом на постель: она была скомкана так, словно на ней всю ночь занимались сексом.
- Твою тыковку, - произнесла в голос, мне до сих пор было сложно прийти в себя, по сей момент чувствовала прикосновение чужих рук. - Что за хрень? - провела по плечам руками, будто сбрасывала чужое касание. Странное ощущение, я была и поныне возбуждена. Сосчитав мысленно до десяти, получилось вернуть мыслям ясносность, но стойкое ощущение рук не ушло. Перевела взгляд с кровати на окно — закрыто, да и четвертый этаж всё-таки, вряд ли бы кто-то залез... Неужто Лара права: мужика не хватает. Бред! Передернула плечами. От неприятных мыслей отвлек настойчивый звонок в дверь.
- Блин, кого принесло в такую рань? - как мне казалось, произнесла шопотом, но когда открыла дверь:
- Меня, так и знала, что ты еще спишь, - с порога выпалила сестра. - И даже еще и не завтракала.
- Еще и не умывалась, - добавила ей, пропуская в квартиру.
- А где Анюта с Димой?
- Дома, подъедут чуть позже. Пошли, - разуваясь, сказала сестра. - Будем тебя кормить, - мы проходили мимо комнаты, когда сестра резко остановилась. - Ты не одна?
- Одна. А почему ты спрашиваешь? - Ада кивнула головой в сторону скомканной постели. ”Черт! ”
- Кошмары всю ночь мучили, - соврала без зазрения совести.
- Из-за поездки? - сочувствующим голосом спросила Ада. “Вот скажи ей "да", и ее будет грызть совесть”.
- Нет, нервы. Сама ведь знаешь, сколько всего на работе, должна банку, всем чем-о должна. А когда жить, когда всем обязан? В том числе еще и самому себе.
- Ой, Мирка, ты как всегда, - покачала головой Ада.
- Ладно, кто-то обещал меня покормить, потом пофилософствуем о нашей бренной жизни.
- Ты права, зря время теряем. Иди в душ, а я пока все приготовлю.
Времени, действительно, оставалось немного, и распоясываться не хотелось. Прихватив заготовленные с вечера вещи, отправилась принять утренний душ, да и смыть хотела ночной “кошмар”. Чувство использованности не покидало меня. Разложив вещи на стиральной машинке, подошла к зеркалу. Приспустив с плеча бретельку розовой шелковой ночной сорочки, замерла, как вкопанная: вверху правой груди красовался засос с пятикопеечную монету.