- И никому не доверяйте, здесь все мечтают о короне, троне и о нашем императоре.
- Поняла тебя, - словно попала в наше змеиное кубло: боремся за каждого клиента.
- Отбор закончится только тогда, когда император назовет имя избранницы, - а вот тут я готова сама подсобить.
- Ладно, пошли, я все поняла, потом еще введешь в курс дела по расам, - а то наши фэнтезисты выдумают и напридумывают, а в действительности все не так.
Шла сразу за Итой, рассматривая императорский дворец: белоснежные мраморные колонны, отделанные золотом; гирлянды, будто живые золотые и серебряные цветы вились по белым стенам; на белоснежных стенах выделялся фриз из голубого мрамора. Светлые лакированные двери с резьбой и позолотою, а также карнизы и потолки, отделанные лепниною и живописью, довершали убранство.
- Ита, - тихонько позвала девушку. - А мы во дворце?
- Нет, это летняя резиденция, а во дворец поедет будущая императрица, где и свершится бракосочетание, - Ита приоткрыла дверь, пропуская меня вперед, одними губами прошептала:” Удачи”, - и чуть громче добавила: - Я буду ждать вас здесь.
- Хорошо, спасибо. - “Благодарю, тебя, девочка, за поддержку и помощь; чувствую, удача мне сегодня понадобится.”
С нервной дрожью в руках, на едва державших от волнения конечностях переступила порог столовой. За накрытым белой праздничной скатертью овальным столом сидели гости. И стоило мне переступить порог комнаты, как на меня уставились двадцать восемь пар глаз, полных любопытства.
Фобетор* - Этот бог не отличается благосклонностью к людям и повелевает кошмарами.
Спасибо большое, за звездочки и комментарии.Обещанный серпрюз, прококод на мою книгу "Наследие Предков"
zdX_Luhf
8. Глава Седьмая
Стоило мне переступить порог столовой, как дверь за спиной закрылась. Отступать было некуда. Потому, расправив плечи, с гордо поднятой головой, я сделала первый шаг навстречу неизбежному.
- Добрый вечер, - старалась, чтобы мой голос звучал спокойно.
- Добрый, проходите, присаживайтесь. Познакомьтесь, вот и тринадцатый призванный, - на этом слове худощавая женщина лет пятидесяти с идеально уложенными в пучок темно-русыми волосами замялась, а я решила прийти на помощь бедолаге:
- Невест Мирослав Адольфович, - с улыбкой представилась. И, кажется, зря я это сделала, ой, как зря. Злой прищур карих глаз и сжавшиеся в ниточку губы не обещали мне совершенно ничего хорошего. Взгляды за столом изменились: в некоторых читался смех, в других - отвращение и злость, и только один взгляд, ее светлости Морны Галлахэр, оставался спокойным. Кажется, бедолагой здесь буду я. “Вот чего мне не молчалось!?.”