- Впорядке? - спросил я.
Он ничего не ответил.
- Надо уходить, - не унимался я.
- Уходить? - спросил Алекс, - просто так? Он на наших глазах
друга порвал, а мы уйдём?
- Мы ничего не можем сделать
- МЫ МОЖЕМ ПОЙТИ И РАСПРАВИТЬСЯ С ЭТОЙ ТВАРЬЮ! - заорал он.
- Тссс... тише ты... разорался... пошли к тебе в подъезд, сейчас
надо всё обдумать.
С горем пополам, мы всё же уговорили Алекса и поплелись к нему в
подъезд.
- Что мамке его скажем?
- Ничего не скажем, - ответил Алекс, открывая дверь в квартиру,
- мы сидели у меня, и ничего об этом не знали.
- Как так? Надо рассказать про то, что случилось.
- Да не поверит нам никто! Ты сам это говорил! Игорь, Макс
говорил, что идёт ко мне?
- Нет, вроде, он втихаря сбежал.
- Вообще нам на руку, мы были у меня втроём и всё, про Макса
ничего не знали.
- Ты хуйню сейчас городишь, - сказал я, - пора сказать правду,
пусть нам не верят.
- Ты сесть хочешь? - спросил меня друг, - а нас посадят, потому
что не станут особо разбираться, понимаешь?
- У нас же доказательство есть, - заметил Игорь, - или я
ошибаюсь?
Мы замолчали и уставились на фотик в руках нашего лидера.
- Точно, блять! Сейчас, сейчас... - завертел Алекс в руках
фотоаппарат, но тот никак не включался.
- Только не говори, что он сломался, - сказал я.
- Проверим сейчас, поставлю на зарядку.
Игорь убежал в туалет под снова подкатившими приступами рвоты, и
мы остались с Алексом вдвоём в напряжённой тишине. Я старался не
думать о том, что произошло совсем недавно, так как меня сразу же
бросало в дрожь об одной только мысли об этом, а Алексу вообще было
нормально, и кроме злости, как было видно, он ничего не
испытывал.
- Если нас будут допрашивать милицейские, то запомните: всю ночь
мы сидели у меня, и про Макса ничего не слышали, ясно? - проговорил
он, когда в комнату вернулся Игорь.
- Нет, не ясно, - не согласился я, - нужно говорить правду, сами
мы это дело не разрулим.
- Если ты хочешь сесть, пожалуйста, но из-за тебя сядем и мы с
Игорем...
- Да кто сказал, что сядем? Нам должны будут поверить, мы просто
физически не смогли бы его так разорвать, да и ни один человек не
смог бы.
Но Алекс отказывался меня слушать и твердил только одно: что ни
в коем случае нельзя говорить правду. Наконец, на фотике загорелся
значок зарядки, и Алекс тут же его включил.