в ходе этой беседы.
– Спасибо, Кацураги-сан, – обрадовался
НагатаДжиро. – Я буду вас ждать.
Я услышал вздох облегчения, а затем положил трубку.
Испытав глубокое удовлетворение, я откинулся на спинку кресла.
Улыбнувшись, я взглянул на подошедшую ко мне официантку. Что
ж, в честь маленькой победы… Гулять так гулять!
– Мне, пожалуйста, ещё чашку капучино, – попросил я. – Без
сахара.
С первой же зарплаты куплю себе хорошую кофемашину и мешок
зёрен.
Я выждал час и направился на повторное собеседование в клинику
«Ямамото-Фарм».
Сразу гнать туда сломя голову было нельзя. Пусть
Нагата ещё немного подождёт, понервничает. В любой
организации нужно уметь правильно себя поставить. И хорошо бы это
сделать ещё до трудоустройства. Коллеги и заведующие – это всегда
потенциальные противники. В первую очередь нужно быть готовым к
войне. Если я хочу достичь вершины, конкуренции не избежать. А
союзников стоит отбирать крайне тщательно.
Если НагатаДжиро не мстительный
человек, вряд ли он захочет подгадить мне в дальнейшем за наш не
самый приятный телефонный разговор. Я показал ему на
примере, как умею осматривать людей. Его
восхищение можно использовать, чтобы привлечь врача в дальнейшем,
как своего союзника.
Нужно выяснить у него, кто из вышестоящих пытался помешать моему
трудоустройству, но сомневаюсь, что он так просто скажет мне имена.
Это влиятельные люди. Если уж они решили пойти против решения семьи
Акита…
Хм. Я ведь никому не мог перейти дорогу. В этом теле я нахожусь
чуть больше двух недель. У меня банально не было возможность
насолить кому-то из важных людей. А прежний Кацураги и
подавно на такое бы не отважился.
Я вновь поднялся на третий этаж и вошёл в кабинет
НагатыДжиро, на этот раз без
стука. Терапевт тут же вскочил со своего
стула и быстрым шагом подошёл ко мне.
Он уже давно меня ждал. Скорее всего – с окончания
нашего телефонного разговора.
Я думал, что Нагата в первую очередь примется
балаболить о том, как он сожалеет о содеянном, но он зашёл ещё
дальше.
НагатаДжиро исполнил
Сайкэйрэй – самый низкий из современных японских
поклонов. Его спина согнулась под углом в сорок пять градусов. Это
был самый уважительный поклон, и он предназначался для крайне
серьёзных извинений.
– Примите мои извинения, Кацураги-сан, – дрожащим
голосом произнёс он. – Благодаря вам