Из
раздумий о прекрасном его вывел телефонный звонок.
– Рашид
Фархадович! Вы совсем не следите за своими комсоргами?! –
истеричным голосом спросил проректор по учёбе Кошевец. – Звонили из
милиции! Ваш комсорг со второго курса экономфака Тания совершил
аварию в нетрезвом виде! Три трупа! Ещё один в тяжёлом состоянии! –
кричал Кошевец, а Самедов схватился за голову и с тоской подумал:
такое ЧП! Вот, же Тания, блин, не мог подождать неделю, пока он
переведется, чтобы новый человек вместо Самедова все это разгребал!
– Как такой человек, который пьяным по Москве разъезжает и в столбы
врезается, людей убивая, мог у вас комсоргом стать?! – продолжал
ругаться проректор.
– Сегодня
же соберём комсомольское собрание курса и рассмотрим этот вопиющий
факт! – ответил Самедов, как только Кошевец умолк перевести
дыхание, а проректор в ответ только фыркнул, словно услышал что-то
дикое, и бросил трубку.
Самедов
сдавил руками голову. Но отсидеться вот так не получилось бы… Как
это всё не вовремя! – снова подумал он и потянулся к телефону
позвонить Луппиан.
***
Москва. Квартира Дато Элиава.
В доме
Дато было тихо. Страшная авария разделила жизнь на «до» и «после».
Погибли дети близких знакомых, ещё один в больнице в тяжёлом
состоянии. Племянник с переломанными ногами. Милиция не смогла
сразу разобраться, кто был за рулём, от новой машины осталась куча
бесформенного железа.
Почему-то
родственники погибших решили, что за рулём был Ираклий. Хотя парень
сразу сказал, что это не он.
Дато уже с
утра позвонил отец Джабы, очень серьёзный человек, завбазой, и
кричал, что племянник Дато всех угробил по пьяни. Звонила мать
Омари, отец у него давно погиб, а мать сумела сильно продвинуться
по партийной линии. Звонил отец Отара, тоже не последний человек в
Москве, по профсоюзной линии кому надо любые путевки добывает, как
фокусник из цилиндра достает...
Наслушавшись с утра ругани, обвинений и угроз в свой
адрес, Дато с опаской покосился на зазвонивший опять телефон. Вдруг
Рубен в больнице скончался, это ещё и его родители тогда могут
звонить ему с претензиями.
Телефон
так и звонил, а Дато не стал брать трубку. Какой смысл сейчас
разговаривать? Люди охвачены горем, ничего не хотят слышать.
Ираклий сразу категорически отрицал, что был за рулём, но никто же
не слушает…