– Марк
Анатольевич, зайдите ко мне, – велел он, – и дверь прикройте,
пожалуйста.
Через
некоторое время Марк Анатольевич вышел из кабинета начальника и
молча положил перед Булатовым открытку.
«Сигнал»
огромными буквами было написано сверху. «Из милиции» указано
черными буквами помельче ниже. Сандалов встал рядом и тоже стал
читать. А ниже указано было следующее: «сообщаем, что гражданин
Тания Ираклий Тамазович, работающий в вашем коллективе,
тринадцатого ноября тысяча девятьсот семьдесят второго года
находился в общественном месте в пьяном виде, оскорбляющем
человеческое достоинство».
– Так что
с ним случилось, говорите? – строго глядя на парней, спросил
вышедший из своего кабинета Ильдар Ринатович.
***
***
Москва. Советский комитет по защите
мира.
– Ираклий
не мог сидеть за рулём, – убеждал Булатов Ильдара, стоящего со
скрещёнными руками на груди и поджатыми губами, – а его уже все
виновным назначили. А он и водить-то не умеет.
–
Тухлятиной дело пахнет, – проговорил Марк, взглянув на
Ильдара.
– Давайте
сделаем так, – принял решение Ильдар, – пусть Ираклий напишет
заявление на увольнение по собственному желанию пятницей. Как бы
обстоятельства в дальнейшем не повернулись, у него в трудовой будет
нормальная запись. А так, могут и по статье уволить из-за этого
сигнала из милиции. Я уже про аварию не говорю… Сходите к нему,
возьмите с собой бумагу, ручку. Марк Анатольевич, помогите им
заявление правильно составить, – Марк нахмурился, но кивнул, – и
бегом кто-нибудь к нему в больницу.
***
Москва. Квартира Читанава.
Дверь в
квартиру не закрывалась. У отца погибшего Джабы, Георгия Читанава,
был очень большой круг общения, а дурные вести разносятся быстро.
Люди приходили выразить сочувствие нескончаемым потоком. Подходили
к отцу, к матери, к родственникам… Выясняли, когда похороны, надо
ли чем-то помочь, присутствовали какое-то время, выражая
солидарность с семьей, потерявшей самое дорогое, и уходили, уступая
место другим. Несчастная мать сидела со стеклянным взглядом в
окружении многочисленных родственниц. Мужчины сидели и стояли
отдельно.
Дядя
погибшего Джабы, Теймураз Читанава, тихонько прошёл в квартиру
брата, стараясь не нарушать траурной атмосферы, взглянул скорбно на
большую фотографию Джабы с траурной лентой, которая стояла на самом
видном месте, и встал на входе в комнату.