– Меня
что, увольняют? – поразился Ираклий.
Булатов
беспомощно развёл руками.
– Лучше по
собственному, чем по статье, – попробовал ещё раз объяснить
Булатов.
Ираклий
махнул рукой, поморщился от боли, взял у друга из рук бумагу,
образец заявления, что староста написал под диктовку Марка
Анатольевича, и переписал своей рукой.
– В
стройотряде вы меня тоже замените? – обреченно спросил он,
подписываясь.
– Насчёт
стройотряда, не переживай, там мы сами себе хозяева. Временно
заменим, конечно, чтобы сроки не срывать. Ты главное,
выздоравливай, а взять мы тебя обратно всегда возьмем.
Булатов
попрощался с Ираклием, похлопал по плечу по-дружески, попрощался с
Дато и ушёл.
–
Поздравляю! – зашипел Дато. – Ещё и с такой работы вылетел! Из
самого Кремля! Это всё, на что ты способен?
– На
данный момент, да, – отрезал Ираклий и отвернулся от
дяди.
Тот
выругался на грузинском и ушёл, не попрощавшись.
У Ираклия
желваки ходили ходуном. Как же так? – думал он. – Вся моя вина
только в том, что я выпил в ресторане. Больше я ничего не сделал. А
все от меня сразу отвернулись.
Дядька как
убеждал меня: иди, иди! Там все нужные люди! Ничто его не
остановило, ни то, что будний день, с утра рано вставать в
университет, ни то, что у меня работа после учёбы и в понедельник в
ресторан после стройотряда надо было идти.
И в
Комитете по миру сразу уволили… Как же так? Где же
справедливость?
Задумавшись, глядя в потолок, Ираклий не сразу
обратил внимание, что в палату кто-то вошёл.
– Добрый
вечер, – услышал он знакомый голос. Это оказался Кротов,
собственной персоной.
Только его
сейчас не хватало, – мысленно взвыл Ираклий. Сейчас еще и он начнет
его ругать… Но, к его удивлению, офицер КГБ выразил горячее
участие, и стал подробно расспрашивать, что произошло в тот
злосчастный вечер. Ираклий решив, что ему терять нечего, рассказал
всё, как было. Что идти не хотел, но дядька настоял. Что пришёл в
ресторан уставший, после стройотряда, вроде и ел много, но, всё
равно, в конце развезло. Он не понял, как трезвый Омари оказался на
пассажирском сидении, а пьяный в хлам Джаба – за рулём.
– Я
задремал сзади между Рубеном и Отаром. Владимир Аркадьевич, вот, не
вру, я глаза как открыл, Джабу за рулём увидел, так и протрезвел
сразу, – рассказывал Кротову Ираклий. – Стал просить остановить
машину, но все только ржали надо мной. Мол, не боись, он что
трезвый, что пьяный, за рулём бог. Вот тебе и бог… Теперь
неизвестно сколько в гипсе, в университете что с сессией будет, не
понятно. Из стройотряда и Комитета по миру попёрли. И дядька во
всем меня винит, нечего, говорит меня слушать было, у тебя своя
голова на плечах есть.