От его сладких речей и бархатистого голоса внутри меня всё заколыхалось, и руки окончательно перестали меня слушаться. Я с трудом размотала бинты до самой раны. Дальше придётся срывать вместе с засохшей кровью, а эта процедура не из приятных.
– Спасибо, Булат, но мне не подходит ваше предложение.
С этими словами я рванула бинт, одним движением обнажив его рану. Она начала кровить, и мне стало жалко Булата. Ранение было неглубоким, но боль, что он испытал сейчас, должна быть адская.
Тот даже не дёрнулся, лишь поморщился, как будто у него во рту горько.
– Я ведь и украсть могу, – пригрозил он.
Я не поверила в его слова, потому что знала: дядя Данияр могущественней его. Пока что Булат подчиняется ему, а значит, мне ничего не угрожает.
– У вас ничего не выйдет! – нервно усмехнулась я.
– Зря смеёшься, девочка. Ты мне очень понравилась. Сама не знаешь, от чего отказываешься.
Я боялась, что мужчина начнёт распускать руки, схватит меня или что-то в этом роде, но он ничего такого не делал. Сидел смирно, как покорный жеребец, которого седлают. А то, что смотрел...
Этого запретить ему никто не мог. Я тоже на него смотрела и видела то, что нарушало всякие рамки приличия.
– Я люблю своего жениха всем сердцем. Моя судьба предрешена, – сказала я, уже уверенно повязав бантик на его предплечье.
Закончив с перевязкой, отступила на шаг, с облегчением вздохнув, и осмелилась посмотреть в суровое лицо Булата.
– Это мы ещё посмотрим, – прищурившись, проговорил он. – Я подожду, пока ты дозреешь и вернусь за тобой. Зря ты по-хорошему не согласилась, золотце.
В его взгляде и словах было столько решимости, что мне стало не по себе. До моего дня рождения оставался ещё целый месяц. Через пару дней Булат уедет отсюда и забудет обо мне.
Я очень надеялась на это. В конце концов, в городе полно прекрасных девушек ничем не хуже меня, а может, и лучше. Булату есть где найти утешение своих грязных мужских желаний.
– Поправляйтесь, – коротко сказала я и, подхватив использованные бинты, поспешно вышла из гостевой комнаты.