«Представляешь, этот гад не поверил мне, он подумал, что я притворяюсь, чтобы его закадрить!»
Через год Марин покинула Страсбург и переехала к Гийому, поступив на работу в «Тамариск». Через три года они сняли трехкомнатную квартиру и завели кота. Через четыре года объявили о своей помолвке, а через пять лет, за три недели до свадьбы, он влюбился в немецкую туристку, которая подверглась нападению медузы.
– У этого извращенца яды – сексуальный фетиш, – подвела итог Марин. – Хоть бы его укусила гадюка.
– Ты права, – согласилась я. – И пусть его после первой брачной ночи сожрет черная вдова.
Марин громко рассмеялась, потом внезапно замолкла, посмотрела на меня с серьезностью много выпившего человека и спросила:
– А тебе он тоже причинил много горя?
– Кто?
– Уверена, в этой истории не обошлось без парня. Кто еще мог вынудить тебя забраться в такую глушь с кучей чемоданов и коробок в машине?
То ли из-за нескольких выпитых грогов, то ли из-за едкого запаха, витавшего в комнате, или высокой температуры – а может быть, непосредственность Марин располагала к этому, – но я ей все рассказала.
13
Я встретила Марка в кондитерском отделе супермаркета «Монопри». Мне было двадцать пять лет, и я приехала в Париж с Мамину – так я называла свою бабушку, – которой здесь сделали операцию на сетчатке. Я разыгрывала из себя сиделку, она – туристического гида. Я впервые в жизни была в столице, и она познакомила меня с самыми узнаваемыми, хотя и заезженными символами: Эйфелевой башней, речными трамвайчиками, Монмартром, Елисейскими Полями… Мы сняли на площади Нации небольшую квартирку с огромной кроватью, на которой мы вдвоем располагались по вечерам. Я читала, бабушка комментировала, мы ели конфеты, добавлявшие очарования этим приятным моментам.
Именно за конфетами я и отправилась в «Монопри». Я шла вдоль полок в поисках шоколадных мишек, когда высокий блондин в кожаной куртке вдруг вырос передо мной. Я постояла несколько секунд, чтобы он понял, что надо посторониться. Но нет, он не понял.
– Скажите, я вам не мешаю? – спросила я.
– Нет, все нормально, но зачем так кричать? – ответил он в том же тоне.
– Вы что, не видите, что загораживаете от меня стеллажи?
– Конечно вижу.
Я попыталась глубоко дышать.
– У вас сейчас будут большие проблемы… – произнесла я.