Каждое утро начиналось с физических упражнений до изнеможения.
Мы бегали по бесконечным коридорам, поднимали тяжести, выполняли
команды без единой ошибки. Тот, кто замедлялся или ошибался,
подвергался наказанию — часто это был удар кулаком или прикладом в
живот. Мы быстро поняли, что боль — наш постоянный спутник.
"Не сдавайся," — сказал CT-3760, когда мы вместе тащили тяжёлые
коробки по длинному коридору. "Если сдашься сейчас, тебе не
выжить." Я кивнул, понимая, что он прав. Мы оба знали, что слабость
здесь не прощают.
Наша еда была простой и безвкусной, как сама жизнь на Камино.
Куски белковой массы и безжизненные овощи не давали нам никакого
утешения. Это был просто топливо для наших тел, чтобы мы могли
продолжать тренировки. Жаловаться было запрещено, и каждый, кто
осмеливался, получал дополнительные тренировки или проводил ночи в
холодных, тёмных камерах.
Один из клонов, стоящий рядом со мной в строю, вдруг упал на
колени, не в силах выдержать боль в ногах. Инструктор подошёл к
нему и, не сказав ни слова, ударил его в живот. Клон согнулся, но
тут же попытался встать. Его глаза были полны боли, но и решимости.
Мы все понимали, что этот мир не оставит места для слабых.
Первые дни казались бесконечными. Наши тела кричали от боли,
мышцы рвались, но мы продолжали двигаться. Каждый удар, каждый крик
инструктора врезался в наше сознание, как закаливание стали. Мы
учились стрелять, бегать, бороться и выживать. В этом мрачном,
холодном мире Камино не было места слабости.
Среди сотен моих братьев я начал выделяться. Моя способность к
скрытности и быстрым рефлексам привлекла внимание. Один из старших
клонов, сержант по имени Камень, заметил меня во время одного из
тренировочных упражнений.
"Ты хороший командир," —
сказал он однажды вечером после тренировки. "Возможно, из тебя и
выйдет толк."
Эти слова стали для меня искрой надежды. Я быстро понял, что моё
призвание — быть командором малого отпядан. Вечером, после
очередного дня пыток, когда мы лежали на жёстких койках в наших
крошечных комнатах, я думал о том, как буду командовать взводом,
как мы будем уничтожать врагов и побеждать.
Но даже в этом жестоком мире я нашёл союзника. CT-3760, которого
мы все начали называть Призрак, был склонным к скрытности и быстрым
действиям. Мы стали напарниками, и, несмотря на всё, что
происходило вокруг, нашли в этой дружбе утешение. Призрак часто
поддерживал меня, когда я был на грани срыва, и я знал, что могу
рассчитывать на него в самые тяжёлые моменты.