— Только ответь мне, — он неспешно вобрал в лёгкие дым. Немного прищурился, смотря на меня, и от этого серебро его глаз приобрело оттенок чернения. — Разве я говорил тебе что-то про секс? — тихо, пробираясь вкрадчивым бархатным голосом в самую сущность меня. — Я сказал, что мне нужно твоё тело.
— Разве это не одно и то же? — отвести взгляд значило показать слабость, как и отступить. Мне подумалось, что, говоря, что мне было бы лучше забрать свои вещи и убраться отсюда, Мико был не так далёк от истины. Возможно, именно это мне и следовало сделать, потому что с каждой секундой рядом с Виктором ощущение, что я вляпалась в большие неприятности и всё глубже увязаю в них, становилось сильнее.
— Нет, — он вдавил окурок в стоящую рядом с ним пепельницу. Посмотрел на мою шею, на грудь, потом на губы. На лице его отразилось пренебрежение и нечто… Нечто напоминающее снисхождение. — Что ты вообще знаешь про секс?
— Вот это тебя точно не касается, — смущённая, застигнутая врасплох и всё такая же разгневанная, я хотела было отойти от него, но он одним движением остановил. Собрал принт мишки на моём платье в кулак и заставил подойти ближе. Зажал коленями мои ноги и, глядя в глаза, очень тихо выговорил:
— Судя по твоему виду и той ерунде, что ты несёшь, ничего.
— Зато ты, должно быть, знаешь об этом всё, — с сарказмом выпалила я, пытаясь убрать его руку. Подол не доходил мне даже до колен, и сейчас, стоя рядом с Марчелло, чувствуя его буквально всем телом — его силу, его мощную энергетику и грубую ткань его джинсов голой кожей, я хотела оказаться от него подальше. Хотя бы на несколько десятков сантиметров дальше, потому как белья на мне всё ещё не было, и от этого ощущение собственной уязвимости не покидало меня ни на мгновение. — Судя по твоему-то виду!
Он подался вперёд, вторая его ладонь легла на мою поясницу. Я нервно вытолкнула из лёгких воздух, упёрлась ладонью ему в грудь, но вдохнуть так и не смогла. Пальцы прошлись по бедру, по ягодицам. В глубине глаз вспыхнуло демоническое пламя, губы изогнулись.
— Вероятно, не всё, — снова вверх, по спине. — Вряд ли всё, но достаточно, Марин.
— Не называй меня Марин! — огрызнулась, отталкивая его и, едва он позволил мне отойти, ощутила, как меня колотит. — Меня зовут Марина!
— Марин тебе идёт куда больше, — он вернулся к столу, собрал бумаги и, взяв ручку, положил её поверх листов. — Теперь, когда мы обо всём договорились, тебе всё-таки придётся подписать это.