— Фелиции? — я выдохнула, ощущая, как колотится моё сердце. — Кто… кто такая Фелиция?
— Я же уже сказал тебе, — он так и поглаживал меня, лаская. Но ласкал он не меня. Нет… он ласкал платье. Шёлк надетого на мне платья. — Кукла. Самая красивая кукла из тех, что у меня были. Может быть, когда-нибудь я вас познакомлю.
— Но я не кукла, — возразила было, сделав попытку развернуться.
— Ты не кукла, — подтвердил он и отступил назад. — Если бы ты была куклой, это было бы куда лучше. А ты…
— Тело? — вопрос слетел с языка сам собой.
Виктор ничего не ответил. Осмотрел меня с ног до головы теперь уже не сквозь стекло. Я против воли посмотрела на его шею, в треугольный вырез поло, ниже…
— Нам пора, — прочеканил он. — Пожалуй, этот месяц будет даже лучше, чем я думал.
— В каком смысле? — неожиданно сдавленно. Мне казалось, что большего ощущения опасности у меня он вызвать уже не сможет, но сейчас, стоило услышать, как он это сказал, я поняла, что снова ошиблась.
— В прямом, — пальцы на моём подбородке, чуть заметный прищур и завёрнутые в бархат осколки стекла в голосе: — В самом прямом, Марин.
8. Глава 8
Марина
— Где твой ноутбук? — как только мы зашли в дом, спросил Виктор.
— В комнате, которую показала мне твоя горничная, — отозвалась, меньше всего ожидавшая подобного вопроса.
Не успели мы сесть в машину, Виктор снова включил музыку и не выключал её до дома. Несколько раз я порывалась вывести его на разговор, но, когда на очередную мою попытку он, не отвечая, без видимых причин сбавил скорость и подвёл спорткар к обочине, я замолчала. Искоса смотрела на него — мрачного и задумчивого. До вчерашнего вечера, как и для многих других, Виктор Марчелло был для меня только именем. Именем без возраста, без оттенка кожи и запаха. Теперь он стал реальностью. Разглядывая его, я поигрывала браслетом на запястье и чувствовала, как проникающий сквозь открытое окно воздух обдаёт пылающую кожу. Не знаю, как он сделал это со мной — до него я так не реагировала ни на одного мужчину. Даже мой бывший... Хотя, об этом мне и вспоминать не хотелось! Единственный опыт, не оставивший после себя ничего, кроме желания поморщиться.
— Хорошо, — Марчелло стал подниматься по деревянным ступеням лестницы.
Я поспешила за ним, и когда мы, пройдя по отходящему в левое крыло дома коридору, оказались в моей комнате, остановилась.