Пришедший вечером отец застал меня
сидящим на кухне перед полупустой рюмкой и просто пялящимся в
окно.
- Патя, ты чего? – Спросил он у меня,
садясь на соседний стул и наливая из едва начатой бутылки себе.
- Хреново, мне бать. – Ответил я и
наконец-то посмотрел на своего родителя. – Скажи, оно всегда так
плохо, когда калечишь кого-то?
- Калечишь? – Вскинул брови отец.
- Ну, - смутился я, пытаясь подобрать
слова и в то же время понимая, что в его глазах я сейчас страдаю
фигней, - я тому террористу отморозил ногу и его мужское
достоинство. Теперь вот совесть мучает.
- А, это. – С понимающей улыбкой батя
похлопал меня по плечу. – Ничего, привыкнешь еще.
- Если меня так колбасит от стычки,
что же будет, если я убью кого-то? – Спросил я у него.
Он так мне и не ответил. Помрачнев,
он опрокинул в себя еще одну рюмку коньяка, после чего крякнул и
похлопав по плечу пошел к себе. В дверях кухни он остановился и
обернувшись ко мне, хотел что-то сказать, но после только махнул
рукой и скрылся за дверью.
Не знаю сколько я так просидел, но
утром меня разбудил отец, потормошив за плечо. Сонно щурясь, я
открыл глаза и осмотрелся пытаясь понять, где я. Оказалось, что
уснул я прямо за столом за которым и сидел. Состояние было фиговым.
Первое в моей новой жизни похмелье, не собиралась щадить молодой
организм, так что кое-как доковыляв до ванны, я склонился над
мраморным другом и как следует проблевался. Когда вышел, на меня
внимательно смотрел мой батя.
- Патя, я конечно понимаю, стресс и
все такое, но пить я тебе запрещаю. – Сообщил он мне. – Еще раз
узнаю и достану тот самый ремень. И плевать я хотел, что тебе
пятнадцать и ты вымахал здоровым лбом. Ты меня понял?
- Понял. – Перебарывая головокружение
ответил ему я, после чего прошел в свою комнату и завалился
спать.
Помню, проспал я тогда до самого
вечера, а потом еще полночи мучился, от того что не мог уснуть.
Утром, разбитый, не выспавшийся, с синяками под глазами, я решил,
что хватит хандрить и смог убедить самого себя, что ничего
страшного по сути не случилось, а потому вышел на пробежку. Вот
после нее меня окончательно и отпустило.
Оставшиеся дни лета, пролетели как
одно мгновение. Отец даже взял отпуск, чтобы свозить меня на Алое
Море. О! Как я был рад, наконец-то отдохнуть от рыжей бестии, что
всюду преследовала меня. Ага. Рад. Был. Пока эта стерва не
приперлась в тот же отель со своими родителями. А случилось это на
следующий день после нашего приезда. Я только-только начал
рассматривать девушек, на одну уже даже глаз положил, а тут такой
натюрморт нарисовался.