Мелинда так и не заглянула в тот конверт, который вручил ей Дамиан, правда несколько раз рука всё же тянулась его раскрыть. Мел понимала - очень велика была вероятность, что ничего нового и интересного для неё бы там не оказалось. Но решиться так и не смогла. В большей степени из-за боязни, ведь если в содержимом окажется что-то важное и проливающее свет на загадки, связанные с её детством, сестрой или матерью, её хрупкому мирку и с таким трудом обретенному спокойствию придёт конец.
«Дамиан» - произнесла про себя Мелинда его имя. Она не видела его с того самого злосчастного вечера, и была этому почти рада. Даже воспоминания об этом мужчине внушали ей чувство беспокойства и тревоги. Девушка размышляла о том, знал ли он о содержимом конверта или слепо вручил ей то, что ему предоставили информаторы, но если знал, то не подал и виду, как настоящий дипломат.
Мел часто мыслями возвращалась к отцу, по которому совершенно не скучала. Ни по нему самому, ни по его тиранским замашкам и равнодушному взгляду. Сейчас Верхост и все его обитатели казались так далеко, будто они существовали в каком-то параллельном мире, со всеми своими законами и правилами, не касающимися теперь её новой, полной приятных хлопот жизни. Только Брикманский университет, в котором она была вынуждена учиться, оставался единственным связующим звеном между такими разными реальностями. Однако Мелинда прекрасно понимала, как при нынешней жизни немаловажно получить первоклассное образование. И, пожалуй, за этот шанс она была благодарна Эдварду также, как и за то, что он кардинально изменил её жизнь. С момента, как Мел покинула приют, казалось, прошла целая вечность: она обзавелась настоящими друзьями, любящим дедом, и генеалогическим древом, которое уходило в пыльные далёкие времена. Сейчас всё казалось намного проще, чем два года назад, когда она то и дело терялась в постоянных догадках, а ответа почти ни на что не находила.
Катарина перестала являться в её сны, обрывая ту тонкую нить, соединяющую их раньше. Видения, которые тогда приходили к Мелинде, казались сейчас чем-то нереальным, будто она избавилась от груза, тяготившего её и внушавшего страх. Хоть чужие воспоминания поглощали девушку только дважды, мысли о них даже сейчас посылали холодящую дрожь по всему телу. Особенно страшные отрывки из жизни Дамиана, которые, иногда помимо её воли, вспыхивали в сознании.