На одной из створок приоткрывается маленькое окошко, и вместе со звуками музыки, льющейся оттуда, там появляется мужское лицо.
— Членская карта, — басит он.
Достаю из кармана пластиковые карты, любезно предоставленные двум бездарным актрисам, чья участь вечно маячить в массовке, и по итогу оказаться в эскорте и показываю охраннику.
Он закрывает окошко, блокируя музыку. А затем раздается скрежет и дверь открывается.
Мышь неуверенно топчется позади меня. Оборачиваюсь к ней и киваю на вход. Когда мы оказываемся внутри, дверь грохает, закрываясь. Оборачиваюсь на Стефу, она напряжена, но не вздрагивает от страха.
Я снова показываю карточки, амбал пропикивает их на компьютере, а потом осматривает нас металлодетектором.
Только после этого нас пропускают внутрь.
— Не отставай, — говорю убогой, идя по длинному коридору с бетонными стенами на звуки музыки. У входа в зал стоит охрана, которая следит за порядком внутри.
— Ого! — выдыхает мышь, как только мы заходим в заполненное людьми помещение.
Внимание убогой притягивает октагон, занимающий весь центр зала, внутри уже идет бой.
Стоящие вокруг ринга зрители, кричат, подбадривая своего бойца, с бокалами в руках.
— Будете делать ставки? — спрашивает возникшая из ниоткуда блондинка в кожаном купальнике с планшетом в руках.
— Могу я увидеть список бойцов?
— Все они выведены на экран, — кивает она на огромную плазму, что висит невдалеке от входа.
Напротив каждого имени участника красуется фото, облегчая выбор.
— Ты думал, что меня шокирует драка? — слышу рядом с собой мышиный писк, пока блуждаю глазами по кличкам бойцов.
— Это не просто драка, сестричка, — оборачиваюсь к ней. — И даже не просто бои без правил. Здесь бьют до тех пор, пока противника не придется выносить на руках с октагона.
— Ты снова меня разводишь, так же можно до смерти забить человека? — не верит мне дурочка.
— Они знают на что идут и ради чего идут на этот риск.
— Неужели за деньги готовы рисковать собственным здоровьем? — переводит взгляд на клетку, где один боец забивает второго так, что черты лица уже не различаются в том кровавом месиве, что осталось вместо его лица.
— Это ужасно, — тяжело дышит. — И тебе такое нравится? — не скрывает своего шока.
— Мне интересно как далеко люди готовы зайти в погоне за наживой.