— Никто, — отвечает Тимур, утыкаясь ей лицом в шею, слизывая капли.
Включается музыка, и дальше я уже не слышу, о чем они разговаривают.
Как только компания перемещается на террасу, мы с Соней спускаемся в воду. Но расслабиться не получается. Кажется, что за нами все время наблюдают.
— Знаешь, Стеш, наверное, я поеду, — говорит подруга, обтираясь полотенцем.
— Уже? А как же ночевка? Не оставляй меня, пожалуйста, — говорю одними губами. Я совсем не горю желанием оставаться в одиночестве под крышей с этими мажорами.
— Я… не думаю, что это хорошая идея. Прости, — прячет она взгляд, упорно стараясь не замечать разврата, происходящего за столиками и на шезлонгах, где парни в открытую облизывают груди девиц и орудуют пальцами у них в трусиках.
— Хорошо, — понимаю ее состояние, сожалея, что сама не могу сбежать отсюда.
Переодевшись, провожаю подругу до такси. Слушаю звуки чужого веселья, понимая, что нахожусь не на своем месте. Вспомнив, что оставила телефон у бассейна, возвращаюсь на задний двор, но не успеваю войти в дом, как меня ловят мужские руки, притягивая на колени. Мой сарафан мгновенно промокает от соприкосновения с влажными шортами.
Сердце ухает в пропасть от страха.
— Ну куда ты все время убегаешь, киса? На, выпей, — Гарик протягивает мне бутылку. — Давай познакомимся поближе, — от него пахнет алкоголем и дымом. — Ты такая аппетитная, — гладит по ноге, забираясь под сарафан.
Бью наглеца по руке и с трудом вырываюсь из его хватки.
— В другой раз, — убегаю в дом, стараясь как можно быстрее спрятаться в своей комнате.
Быстро перебирая ногами, иду к лестнице, оборачиваясь назад, опасаясь, что он последует за мной. Смотрю назад и врезаюсь в кого-то.
— Ах! — вырывается из меня.
Меня ловят сильные руки, не давая упасть.
— Осторожно, — раздается надо мной голос сводного.
Поднимаю на него глаза и замираю, увидев в его взгляде пробирающий до костей холод.
С момента нашего переезда он ни разу не пытался наладить со мной контакт и не разговаривал со мной лично. Поэтому этот внезапный контакт вызывает у меня оторопь.
— Держись от моих друзей подальше.
— Почему? — шумно сглатываю, не зная, что меня удивляет больше: то, что он говорит со мной, или то, что мы находимся слишком близко друг к другу.
— Потому что ты — никто. Была никем и останешься пустым местом. А таким, как ты, продажным шкурам, среди нас не место. То, что мой отец трахает твою мать, ничего не значит. Вы обе вылетите отсюда как пробки. Так что не привыкай к роскоши. Скоро она для тебя закончится, — он разжимает пальцы так резко, что я отшатываюсь, спотыкаюсь и падаю позади него.