– Я это не надену!
Как говорится, начиналось все за здравие.
Пригласив нас в палатку, мимо которой мы проходили уже дважды, Рейтар приказал нам выбрать себе вещи по размеру. В соседней палатке под навесом лихой мужичок с передними золотыми зубами торговал добротными сапогами, так что рынок мы должны были покинуть уже как цивилизованные люди, а не как барабашки в чужой одежде на пять размеров больше, но все пошло не так в тот самый миг, когда себе я подобрала и одежку, и обувку.
К одежде я в принципе относилась легко. Никогда не любила часами таскаться по магазинам, бездумно рассматривая миллионы вешалок и перемеряя уже сотые по счету джинсы. Свой размер я знала, вкус у меня с возрастом менялся незначительно, а воображение всегда было хорошим, что позволяло примерно представить, как та или иная вещь будет сидеть.
Вот и на этот раз я легко выбрала не что-то красивое, а максимально удобное и пошитое из добротной ткани. Торговец-сосед помог определиться с размером обувки, так что уже через несколько минут я стояла в полном обмундировании. Мне даже плащ подобрали – неказистый, но теплый, скрывающий от пронизывающего ветра, что налетал ночами.
Беда пришла, откуда не ждали... мужчины. Расправившись со своей проблемой, я начала выбирать вещи для сестрицы, но Илоне абсолютно ничего не нравилось. Она бросалась страшными восклицаниями вроде: “Ужасно!”, “Кошмар!”, “Это только выбросить!” – чем изрядно проверяла на прочность мои собственные нервы.
И я вот знала, к чему мы шли. При одном взгляде на Илону я сразу поняла, что сейчас она будет плакать. И даже тот факт, что человеком я всегда была понимающим, не мирил меня с этой действительностью.
Да, в особняке лорда Гаргата к ней по одному зову являлись модистки. Да, для сестрицы шили самые лучшие и уникальные наряды исключительно по последней моде, но...
Мы находились не в Королевстве Мечей. У нас даже не было денег, чтобы заплатить за эти наряды. Нам сделали великое одолжение исключительно потому, что самим воинам нужно было, чтобы мы выглядели если не подобающе, то хотя бы не привлекали чужое внимание.
И что они видели теперь? Черную неблагодарность сопливой леди, которая капризно сжимала кулачки, кривила губы и давила из себя слезы.
– Илона! – окликнула я ее, повышая голос, чего в чужом присутствии делать не собиралась.