С одной стороны, я была рада, что мне больше не придется сидеть в неудобной позе верхом на коне. С другой же...
– Ох, вы так щедры, – проворковала Илона, следуя рядом с Рейтаром.
За их спинами, пропадающими за деревянной дверью, я следила с бурным негодованием. Вот прямо сейчас я почти была готова сбежать, оставив это белокурое чудо в качестве головной боли кому-нибудь другому, но...
На кону была моя жизнь, так что в харчевню я все-таки вошла, но вкуса горячего обеда фактически не почувствовала.
Впрочем, вкусный отвар на основе семечек из редких цветков, произрастающих исключительно близ этого города – так сказала рыжеволосая дочка хозяина постоялого двора, – все-таки немного поднял мне настроение.
Зарядившись благодушием от Кирюши, который отлично поел и теперь собирался спать, пытаясь принять более удобную позу в своей люльке, я намеревалась тоже подремать в темном нутре кареты, но моим незначительным мечтам опять не суждено было сбыться.
Протянув ладонь Рейтару, который подобного явно не ждал, Илона с его помощью забралась в экипаж. Мне руку мужчина тоже попытался подать, но этот вежливый жест я напрочь проигнорировала.
Потому что бесилась неимоверно. Наш похититель меня раздражал, если не сказать больше, и контролировать свои чувства внешне я была не в состоянии. Мне хотелось хоть как-то его укусить, пусть и таким простым жестом.
В экипаж я уже почти залезла, успев оценить хорошо сохранившуюся темно-синюю обивку лавок, но у Кирюши на остаток дня, видимо, имелись другие планы. Стоило мне ступить на ковер, как дракошка начал пищать. Все мои попытки успокоить его ни к чему не привели. К рыданиям добавился черный дым, который быстро заполнил карету.
Обратно наружу я фактически вывалилась. Если бы не Эртирнар, то и вовсе упала бы, а так мужчина очень вовремя меня поддержал. Что любопытно, чешуйчатая попа с хвостом замолчала мгновенно.
Заподозрив неладное, я опять попыталась вернуться в экипаж, в котором громко кашляла Илона, высунувшаяся в окно с другой стороны, но крик поднялся в ту же секунду.
Глянув на самого бессовестного дракона в мире, чьи глазюки торчали из люльки с верхней частью головы, я попыталась призвать его к совести. Смотрела строго, недовольно, выражая своим взором все, что думаю о нем конкретно в этот момент, но не проняло. Точнее, проняло, но не Кирюшу, а меня.