– Кстати, Насть, - он издевается, заводит новый разговор. – А учишься где? Интересно, куда будущие прокуроры ходят.
Я знаю название своего университета. Конечно знаю, это просто. Но когда ребро ладони проезжается по лону – я своё имя не помню. Ася, Настя, Тая… Какая разница, пусть только не останавливается.
Мне кажется, все понимают, что тут происходит. У меня горят щеки, пылают просто. И дышать кажется сложным, мне нужен баллончик с кислородом, мне нужно за что-то уцепиться.
Мы сидим вплотную к столу, могли скрыться за длинной белоснежной скатертью. Но стоит кому-то нагнуться или встать… Нас сразу увидят, обвинят в разврате.
Моё имя до конца жизни будут полоскать и сплетничать. Дочь прокурора позволила себя лапать при первой встрече. На дне рождения мэра. Тут каждый пункт – новый гвоздь в мою могилу.
– Государственный университет имени…
Кое как вспоминаю, что такое слова и буквы, как ими нужно пользоваться. Только из-за взгляда матери, неодобрительного. Тут такой жених, а я молча уставилась в тарелку.
Хорошо, что молча. Мои стоны, которые душат внутри, никому не нужны. Вот бы опозорилась. Так и вижу заголовки. «Дочь Янтаревского получила оргазм на дне рождения мэр».
А я вот-вот получу.
Вытягиваюсь стрункой, когда всё натягивается внутри. Дрожит, переливается. Ощущение, что каждая клетка напряжена, на пределе.
Вот-вот и взорвусь.
– Андрей, - шепчу, но тот не обращает внимания, вступая в обсуждение с каким-то мужчиной. Разве он не понимает, что все услышат, что я… – Кхм, простите, я отойду.
Медленно поднимаюсь, меня шатает. Глаза открыты, но сфокусировать не получается. Сердце бьётся так, что я его слышу. Уши закладывает, пульс по всему телу могу ощутить.
Особенно там, где ещё недавно были пальцы Андрея.
Цепляю бокал шампанского, сотый за этот вечер. Сопьюсь и будет легче, нервы подлечу. Едва дохожу до уборной, прислонившись пылающим лицом к холодной стене.
Кафель холодит, остужает. Какой кошмар, стыд и позор. И так хорошо было, не могла попросить остановиться. Просто не могла, никак. То безумное желание, когда ничего не волнует больше.
Ноги дрожат, хочется сползти вниз и отдышаться. Не выходить до конца праздника. Это бред. Что меня так ведёт от одного мужчины. Но ведь я даже сама понимаю причину.
Он не боится моего отца, осуждения, правил. Он ворвался весь «не такой» в мою жизнь. Где всё было спланировано заранее. И университет, и профессия. И кресло прокурора к тридцати годам.