– Делай, что хочешь, это твоя жизнь, – Курбатов тяжело вздохнул,
но быстро взял себя в руки, перейдя на деловой тон. – Защита
осязаема. Её держит родовой алтарь, настраивается главой рода. Если
у тебя нет доступа, сначала ты в ней вязнешь, как в киселе. Будешь
настойчив или попытаешься применить магию – сработает сирена, а
тебя парализует. Так что мой тебе совет: если не получилось, не
лезь дальше. Лучше тихо уйти и подумать. Может быть, в другой раз
получится.
– Учту, – кивнул я, – так чем вы можете помочь, и сколько это
будет мне стоить в деньгах?
– Первое: мне сообщат, когда Кутыевы отправятся на бал во
Владикавказе. Второе: подберу тебя на машине, место скажу заранее.
Третье: мой человек поможет тебе перебраться через ограду и
подведёт к дому с нужной стороны, где вход для обслуги. Если у тебя
не получится пройти, попробует вытащить, даже если ты будешь без
сознания. Если пройдёшь, будет ждать тебя и отвезёт обратно. Всё
это обойдётся тебе в две тысячи рублей. Устраивает?
– Вполне, – согласился я. В принципе, план простой, но я один не
справился бы. Нет у меня людей во Владикавказе, да и подстраховать
меня некому, когда полезу в дом.
– Тогда скидывай половину на счёт, остальное потом
переведёшь.
Закончив с финансовым вопросом, я получил от Вениамина
Григорьевича подробные инструкции – вплоть до того, что мне лучше
надеть, когда соберусь на дело. Мы немного помолчали. Курбатов
неспешно пил вино, я же довольствовался чашкой чая. В конце концов
решил поделиться с ним проблемой и рассказал о роде Платовых – мол,
прислали мне предложение, от которого, по их мнению, нельзя
отказаться.
– Вот как ты умудряешься во всё это вляпаться! – снова
разозлился Курбатов. – Неужели не понимаешь, что ты – никто, и твоё
дело – тихо сидеть в сторонке и не привлекать к себе внимания?
– Но разве это нормально, что у меня пытаются отжать мой завод?
Как же закон? Я тоже дворянин, в конце концов!
– Закон на стороне того, кто сильнее! Пойми эту простую истину и
не лезь во взрослые игры, пока за твоей спиной не будет достойной
силы, – он отчитывал меня, как отец ребёнка, который только что
накосячил.
– Это неправильно! – упрямо пробурчал я, понимая, что веду себя
слишком по-детски. Не хотелось оставлять за ним последнее слово. Да
и виноватым я себя не ощущал.