— Я не знаю, — совсем тихо
ответил майор, — но мне кажется, Дмитрий Николаевич слышит, что ты
говоришь.
— Не слышу, — мотнул головой я.
— Дайте меч.
Через десять минут тройка Кости
встала в полный рост и зашагала ко входу в тоннель, я же тихо, и
постоянно следя за обстановкой с помощью жучков, последовал за
ними.
***
Липецк засыпал, а это значило,
что сегодня уже никого можно не ждать. Больница у них частная, и
здесь принимают только плановых (и обеспеченных)
больных.
Владимир украдкой оглянулся и,
убедившись, что рядом никого нет, достал из сумки флягу и сделал
два больших глотка.
Да, бутылку, из которой он
наполнил флягу, подарил ему сам главврач, что сейчас отмечал свой
день рождения на втором этаже особняка, но все равно работа есть
работа. Охраннику, пусть даже и главному, на посту сильно пить
нельзя.
Тепло разлилось по груди, и
Владимир блаженно улыбнулся. Как же здорово! Тихая, спокойная
работа, звезды на чистом весеннем небе и тишина… Хотя нет, не
тишина.
Охранник прислушался и
отчётливо различил рев мощного двигателя. И этот рев очень быстро
приближался.
«Опять ликвидаторы куда-то на
ночь глядя поехали», — подумал Владимир и тут услышал знакомый стук
колес каталки.
— Открывай ворота! — крикнул
выбежавший из дверей санитар Максим.
— Никого не записано! — строго
сказал Владимир.
Он любил порядок. А еще он
любил то, что может на что-то влиять. Пусть даже на соблюдение
формальностей.
— Срочный клиент! Приказ
Михаила Павловича!
Имя главврача заставило
Владимира напрячься, но он давно работал охранником и понимал, что
далеко не все приказы от Михаила Павловича действительно идут от
Михаила Павловича.
— Нужен запрос от одного из
врачей.
— Ты дурак, что ли?
Максим стукнул ладонью по
каталке и зло посмотрел на Владимира. И в этот же момент ведущую к
воротам больницы улицу осветили яркие фары, а приближающийся рев
двигателя перекрыл все остальные звуки.
— Открывай ворота,
срочно!
Владимир ответить не успел —
двери больницы снова распахнулись, и из неё выбежали ещё три
человека, среди которых охранник узнал двух врачей и самого Михаила
Павловича. И, как ни странно, все они выглядели хоть и
потрёпанными, но абсолютно трезвыми, хотя ещё час назад половина
больничного состава была уже сильно навеселе.
— Почему ворота не открыты? —
проревел главврач, седой, но ещё очень крепкий мужчина.