Последние слова цесаревич практически не слышал, так как
сильнейшая боль прострелила всё его тело. Он выл, орал матом,
обещал пожаловаться Мирабель. И когда открыл глаза, понял одну
вещь. Он всё еще живой…
— Ха! Я выжил! — обрадовался Александр, стоило ему прийти в
себя. Но в этот момент накатила новая волна боли, правда, уже
далеко не такая сильная. На уровне нецензурных выражений, но никак
не обещаний пожаловаться Мирабель.
Оглядевшись по сторонам, цесаревич увидел Михаила, что сидел у
костра и поедал тушенку прямо из банки. Оказалось, что пролежал он
до самой ночи, но большая часть произошедшего попросту выпала из
памяти.
— А что произошло? — Александр приподнялся на локтях.
— Ты стал мужиком! — радостно воскликнул Михаил.
— А? В смысле? — испугался цесаревич.
— Ну, магическим мужиком. А не то, что ты мог подумать, — сразу
поправился Булатов. — Как себя чувствуешь? Нормально?
— Да вроде бы…
— Вон дерево, направь туда свой удар, — указал куда-то в сторону
граф. — Попробуй, тебе понравится! Снеси его!
— Что?
— Делай! — рыкнул Михаил, и цесаревич, на автомате, выполнил
приказ. Он вытянул руку и пропустил по ней волну энергии, а спустя
мгновение вперед вырвалась золотистая молния. Она с треском
врезалась в широкий ствол дерева, и того размолотило в мелкую щепу,
тогда как Александр так и остался сидеть с раскрытым ртом.
— Это что сейчас было?
— Это то, что ты скрывал от самого себя, — довольно ухмыльнулся
Булатов.
— Невозможно…
— Ага, конечно! — усмехнулся Михаил.
— Но…
— Да-да-да... — Булатов ловко подхватил банку тушенки и метнул
ее в цесаревича. Но немного не рассчитал и попал прямо в лоб,
отчего тот охнул и упал на спину. — Так-с… а реакция ещё не
восстановилась.
— А других методов диагностики у тебя не было? — простонал
наследник престола.
— Другие не такие веселые! — Михаил подошел к цесаревичу и
коснулся его светящейся ладонью. — Всё, вставай! Сотрясение
вылечено, можешь поесть.
Александр не стал спорить, так как в нем проснулся страшный
голод. А тут еще и вкусная тушеная говядина… Так что он быстро
закинул в рот еду, и сам не заметил, как силы покинули его.
Сознание само собой отключилось, и цесаревич уснул крепким сном, а
перед глазами у него проплывали странные сны. Как предки приходили
к нему, что-то рассказывали, и даже хвалили его. А некоторые и
вовсе, сочувствовали.