Я неопределенно махнул головой.
— Это такое древнее искусство
разделки продуктов. Повар — это художник. И в каждом блюде должна
быть красота, чтобы можно было созерцать и наслаждаться им не
только ртом, но и взглядом. Настоящий повар в выкладке блюда
зашифровывает тайные смыслы. И даже в церемонии подношения есть
своя философия. Каждое блюдо — это послание тому, кто его желает
отведать.
Генерал глянул на меня,
улыбнулся.
— Наверное, ты сейчас думаешь — какое
искусство здесь, в «Красном фонаре», последней забегаловке, куда
приходят рабочие с завода? Они здесь не для того, чтобы лицезреть
философию блюда, а чтобы набить брюхо дешевой едой и поскорее
отправиться спать, чтобы завтра утром опять рано встать и идти на
завод. Но разве они не люди? Разве эти обстоятельства, в которых
они оказались, делают их меньше людьми? Нет. Они тоже имеют право
на все то, что есть у каждого.
Я согласился с Генералом. Все чаще я
стал ловить себя на мысли о том, что он тут один из самых
адекватных и нормальных.
— Самым важным считается искусство
резки, которым мастера кухни обязаны владеть в совершенстве, —
продолжил повар. — И я вижу, что у тебя есть явный талант к этому.
Вот, возьми дайкон и нарежь его как можно тоньше.
Я взял овощ, принялся его шинковать,
попутно вспоминая медицинские практические занятия.
— У тебя очень необычный способ
держать нож, не совсем так, как нужно. Но это только усиливает твое
умение. Пусть это будет твоей особенностью.
— Зачем вы меня учите? — прямо
спросил я у Генерала долго мучивший меня вопрос. — Ведь Крыса, то
есть господин Казуо в каком-то смысле прав — мое место не за
плитой.
Тот долго молчал, прежде чем
ответить.
— Учиться нужно, — сказал он совсем
тихо. — Всегда и везде. Тем более тебе. Ты еще молод, у тебя все
впереди. Не верь никому, кто говорит, что твой возраст прошел и что
никаких перспектив у тебя нет. Есть. Я это сам увидел, когда ты
нарезал рыбу для заказа тогда. У тебя есть талант и я это вижу. Вот
и хочу придать огранку этому таланту. Настанет время и ты еще
будешь вспоминать теплым словом Генерала, который вдолбил тебе эту
науку острого ножа!
Генерал улыбнулся, но улыбка выдалась
какой-то грустной. Это меня смутило, но я не смог толком выразить
словами эту странную грустную улыбку Генерала и потому лишь
кивнул.