Закрыв глаза, перевожу дыхание и когда открываю, чувствую, что все закончилось. Магический момент ушел. Вера опустила взгляд, прижимая сильнее полотенце к груди. Она словно возвела, между нами, невидимые стены и мне неприятно это признавать, но так правильно. Девочка такая молодая, о чем я вообще думал?
- Вероника, иди в дом, пожалуйста, - безэмоционально прошу я, и она без лишнего слова, с огромным облегчением, скрывается за стеклянными дверями.
Нам с ней предстоит еще разговор, но сомневаюсь, что в ближайшее время. Мне нужно успокоиться и разобраться в своих чувствах, они реально, пугают не на шутку. Боюсь, что если снова увижу ее в нижнем белье, то это крах. И не потому, что я животное какое-то, и думаю только о сексе, нет. Вера приглянулась мне еще в одежде, просто, когда она полуголая, это словно призыв к действию, а я обычный человек, устоять с каждым разом все сложнее.
- Ник, кто она такая? – тут же спрашивает Виола, как только позади нас закрывается стеклянная дверь. – Ты уже с молодыми зажигаешь?
Несмотря на ее вопрос, соседка тут же, словно лианами обвивает мой торс, заполоняя собой все пространство. Я не буду лгать, что мне не нравилась наша связь, но одно дело, когда это мне нужно, совсем другое, когда она заваливается сама в мой дом и творит, что хочет. Я такое не люблю.
- Виола, мне это не нравится, - отрываю от себя ее руки, стараясь показать высшую степень своего недовольства.
- Что именно?
- Ты совершенно не знаешь, кто такая Вера, но уже вывалила на нее кучу дерьма, будто ревнивая жена застукала любовницу мужа, у себя дома. Что ты вообще здесь делаешь?
- Я же сказала, - Виола сразу начинает нервничать и давить на меня своей «любовью». – Просто зашла, зная, что ты дома. Хотела лимонад выпить, поговорить, о том, о сем.
- Где же тогда лимонад? – задаю вполне резонный вопрос. Я даже не помню, чтобы когда-то его вообще пил.
Соседка тут же откидывает назад волосы, демонстрируя себя в выгодной для нее красе, и у нее до этого получалось, стоит отметить, что она красивая женщина, но после появления соседки, но уже по дому, я не могу больше воспринимать адекватно Виолу. Это сложно объяснить, но эти три чертовых дня, не могу найти покоя. Виола мне уже не нравится: ни ее вид, ни запах, ни прикосновения. А ее слова, сказанные Вере, еще больше подливают масла в огонь, и я начинаю думать, что наши отношения ужасно поверхностны, даже для такого, как я.