— Не нужна мне никакая Кристина, спи.
— Фото… я видела… — хочу объяснить, цепляясь за ускользающее сознание, — она прислала… ты с ней.
И снова темнота.
Сейчас я смотрю на спящего Тимура и понимаю, что все это время ошибалась. Он никуда не делся, тот Тимур, которого я люблю и которого знала раньше. Просто Робби прав, он привык жить в темноте, и когда уходит туда, до него не докричаться. Он должен сам захотеть выйти.
Протягиваю руку и осторожно, чтобы не разбудить, глажу густые волосы. Так странно и непривычно, что мы снова с ним лежим на его кровати, и с нами наш ребенок. Непривычно и… нормально.
— Тим, — шепчу я чуть слышно, — я тебя люблю.
Тимур сглатывает, поворачивается на бок и открывает глаза.
— Я что, уснул? — он оглядывается, но замечает мою руку и ложится обратно, не сводя с меня глаз. Он не слышал меня, и я сама не знаю, хорошо это или нет.
Ничего не говорит, просто смотрит, и я уже смелее провожу пальцами по виску, очерчиваю скулу, глажу по щеке. Он перехватывает руку, прижимается к ладони губами, а потом переворачивается на спину и кладет ее себе на грудь.
— Никогда больше так не делай, — говорит, и я по привычке внутренне сжимаюсь, но он продолжает, — не смей так болеть. Я чуть не сдох.
— Хорошо, Тим, — шепчу и хочу встать. Тим удивленно приподнимается.
— Ты куда?
— Мне нужно в душ, я пойду к себе, там мои шампунь с кондиционером и одежда.
Это правда, я столько потела, что волосы кажутся липкими. Хочется побыстрее помыться, но Тим держит за руку и не отпускает.
— Ты у себя, Ника. Твоя одежда здесь, я все попросил перенести сюда.
Смотрю недоверчиво, перевожу глаза то на дверь, то на Тимура.
— А ты?
— Я распорядился, чтобы в детской поставили диван. Буду спать там, приносить тебе Польку, а ты пока не окрепнешь, будешь только лежать и есть. И гулять, когда позволят врачи.
— Это неправильно, Тим, — пытаюсь возразить, — это твой дом.
У него лицо меняется, становится жестким, таким я больше привыкла его видеть.
— Ты тоже моя, Ника. И ты будешь спать здесь, я так сказал.
Он бережно берет на руки малышку и уносит в детскую. Поднимаюсь, меня немного ведет, держусь за стенку и бреду в ванную.
Вхожу и отшатываюсь — на меня из зеркала смотрит какой-то ходячий кошмар. Лицо худое, руки и ноги как палки, волосы спутанные и всклокоченные. Разве что грудь налитая, но это только благодаря дочке.