Мы так и проспали всю ночь в обнимку. Тимур во сне ворочается, и я отчетливо ощущаю твердость, которой он вжимается в меня. Пробую потихоньку высвободиться, отодвигаюсь от Тима, и тут он открывает глаза.
Мы смотрим друг на друга и молчим. Он подается вперед бедрами, я отползаю, и он опрокидывает меня на спину, сам нависая сверху. Запястья вжаты в матрац. Его глаза совсем близко, сейчас они абсолютно темные и похожи на штормовой океан.
Тимур смотрит на меня, будто хочет прожечь насквозь, и я не придумываю ничего лучше, чем сказать:
— Доброе утро, Тим…
Он со стоном впивается мне в рот, и я поспешно отвечаю. Знаю, что не должна, что снова падаю в ту же пропасть, но не могу отказаться от этого мужчины. Я просто позволю себя поцеловать, я так нуждаюсь в его силе, мне так приятно чувствовать на себе его тяжесть.
Тимур целует долго, протяжно, изнуряюще. Его руки скользят по моему телу, и оно будто просыпается. Я чувствую ласки каждой клеточкой, каждым нервом.
Из глубины поднимаются сладкие волны, пронизывают тело, сводят низ живота, заставляют поджимать пальцы на ногах. И я тоже потихоньку начинаю ласкать Тимура. Глажу его волосы, щеки, затылок. Он разрывает поцелуй и упирается в плечо лбом.
— Не могу больше, Ника, — слышу прерывистый шепот, — я же не железный. Если нет, оттолкни, я уйду. Но сам не могу оторваться, хочу тебя.
Обнимаю его за шею и смотрю в потемневшие глаза.
— Не могу, Тим, — шепчу, — я тоже не могу. Только…
— Что? — он смотрит не понимающе, и я говорю в самое ухо.
— Я боюсь.
Тимур наклоняется, очень нежно захватывает губами губы и шепчет:
— Я сам боюсь. Больно тебе сделать боюсь.
Нас сносит все больше. Поцелуи становятся все глубже и неистовей, Тим отрывается от меня и ползет вниз, прокладывая губами влажные дорожки.
Это так ярко, так остро, так горячо! Я выгибаюсь дугой, цепляясь за простыни, прошу то остановиться, то не останавливаться. В его руках я будто податливая плавящаяся масса, и он делает со мной все, что хочет. И я взрываюсь, разлетаюсь на осколки, цепляясь руками в густые волосы.
Тимур снова возвращается ко мне, жадно целует, обхватывает руками лицо и начинает медленно заполнять меня собой.
Мы оба дышим громко и надсадно, его губа закушена, а я свои постоянно облизываю. На лбу Тима выступают капельки пота, собираю их ладонью. Цепляюсь в мускулистые плечи, и он тут же останавливается, напряженно вглядываясь в мое лицо.