Повернула голову и уставилась на спящего рядом мужчину. Все такой же красивый и не храпит.
Это конечно несомненный плюс в отношениях, но вот только у нас нет этих самых отношений и мы не виделись двадцать лет, в итоге я переспала практически с незнакомцем. Одно успокаивает, что сейчас я быстренько соберусь, исчезну, а после заблокирую его везде и забуду обо всем.
Я осторожно сползла с кровати и, прихватив валяющуюся одежду, потрусила в сторону ванной. Чем быстрее я сбегу, тем меньше шансов, что он проснётся, извиниться и между нами повиснет тошнотворная неловкость.
Вот только не это, так можно совсем разочароваться в мужчинах.
По пути прихватила сумочку с телефоном. Сто пятьсот пропущенных… Так и знала, что в моем возрасте уже нельзя делать таких резких поворотов. У меня же родители волнуются.
Я вообще заметила, что они волнуются лет до восемнадцати — двадцати, потом говорят, что ты взрослая и пора замуж, а как только тебе стукает тридцать восемь и ты в разводе… Здесь начинается усиленный режим заботы, почему-то всем кажется, что ты в тройне становишься безответственной и нужно тщательнее следить чтобы доча не наделала новых ошибок.
Видимо в их понимании, этот возраст — последний вагон и нужно пристроить дитятко в хорошие руки пока сами в силах, а то потом уже совсем отработанный материал и ни кому не нужна.
А разве же это дело? Нужно обязательно построить дом, поставить штамп в паспорте и завести себе мужа на старость. Причём если ты надумаешь ещё раз родить, то все будут категорически против, нужно предыдущих сиротинок поднимать.
Вот иногда так и хочется сбежать в Тайгу и только весело отвечать по телефону, что у тебя все прекрасно.
Я посмотрела в зеркало и ужаснулась. Слегка отёкшее верхнее веко, размазанная тушь под глазами и на голове уже не прекрасный беспорядок, а классическое воронье гнездо. Причём все настолько смачно сдобрено лаком и пенками, что расчесать без помывки головы лучше не пробовать, есть шанс просто снять скальп.
Кое как подтерла безобразие под глазами и пальцами подправила свой раскордаш на волосах, натянула одежду и, как приличный воришка, прокралась к двери.
Нужно тихо.
Не могу сейчас ни с кем разговаривать, особенно с Фёдором. Мои моральные и физические силы на исходе, просто нужна минута тишины. Минута — мало, наверное пару часов, душ, кофе и шоколадка, а лучше всплакнуть на плече у подруги.