Я прижалась к мистеру Арчеру, вцепилась в свой чемодан обеими руками и затравленно озиралась по сторонам.
– Сейчас где-то час езды на такси, и ты увидишь своего отца, – попытался утешить меня нотариус.
Стоило понять, как быстро я встречусь с лордом Лестером, тут же стало не по себе. Готовой я себя точно не чувствовала.
– Вы уже связывались с ним? – тихо спросила я.
Мистер Арчер кивнул.
– Да. Сказал, что выполняю последнюю волю твоей матери. Правда, не стал уточнять, в чем именно она заключается.
Я вымученно улыбнулась.
Кажется, даже этот человек не имеет иллюзий по поводу реакции лорда Лестера на новости об отцовстве.
– И он действительно согласился встретиться с нами? – недоверчиво уточнила я.
Наверное, лорд Лестер достаточно занятой человек, чтобы вот так запросто принимать гостей из провинции.
– По крайней мере, его секретарь сказал, что нас примут.
Замечательно. Значит, сам лорд может вообще не подозревать, что кто-то к нему заявится. Кажется, все складывается совсем уж неудачно.
Добраться до дома лорда Лестера за час не удалось. Пробки в городе были такие, что только плачь. В итоге около огромного особняка в старинном стиле мы с мистером Арчером оказались часов в шесть вечера. Не самое лучшее время для визита, но выбора-то в любом случае не было. Пришлось нажимать на звонок и долго объяснять кому-то из прислуги, кто мы и что нам вообще нужно в резиденции одного из богатейших людей страны.
Как и опасалась, нас никто не ждал…
Только я могла так вляпаться. С детства была невезучей. Одно рождение чего только стоит.
После двадцатиминутных переговоров внутрь нас все-таки пустили. Подозреваю, этому поспособствовал начавшийся дождь. Капало едва-едва, но мистер Арчер расписал так, будто я уже промокла до последней нитки и вот-вот схвачу воспаление легких.
Ребенка пожалели. Вот разве что ребенком я себя не чувствовала уже очень и очень давно.
Провожал нас убеленный сединами дворецкий, настолько важный, что можно подумать, будто служит он при дворе, причем министром.
Изнутри дом показался мне еще более роскошным, чем снаружи, и все это великолепие буквально давило на меня. Наверное, приют все-таки стал бы для меня более приемлемым вариантом. Хозяин такого дома просто не мог иметь ничего общего с кем-то вроде меня или моей матери.
– Его милость сейчас ужинают в кругу родственников, – протянул дворецкий, когда мы замерли перед огромными двустворчатыми дверями. – Но его милость оказался настолько любезен, что согласился вас принять незамедлительно.