— Нет, ты не поможешь, — погрозила ей девочка и перевела строгий взгляд на брата. — А ты не отправишь папу обратно.
— Он нам не папа! — сжав кулаки, процедил Джонатан. — Джессика, он опасен! Неприкаянную душу нужно изгнать из Шаада ради нашей безопасности!
— Не изгнать, а отправить на перерождение, — спокойно поправила девочка. — И ты этого никогда не делал.
— Я много раз наблюдал, как работает мама, — снова повышая голос, сообщил юноша.
— Вот именно! — не сдавалась Джессика. Она тоже поднялась со стула и встала между мной и братом, будто защищая «неприкаянную душу». — Что будет, если закинешь его в Замирье? Готов к последствиям?
— Я… — начал было тот, но, поджав губы, нахмурился.
— Тогда папа остается! — с довольным видом закончила Джессика.
— Во всяком случае до тех пор, пока не вернётся мама, — проворчал парень.
— Стойте, — встал я и недоверчиво покачал головой.
Сейчас я отметил, что рубашка на юноше порвана в нескольких местах, а воротничок так тёмен, будто Джонатан носил этот наряд минимум месяц. На голове Джессики был совершенный кошмар, словно девочку не причёсывали несколько дней. Чумазая малышка изначально не вызвала у меня удивления, — младенец ползал по грязному полу, чего ещё ждать? — но сейчас я посмотрел на это другими глазами.
Вспоминалась горе-мамаша, которая, бросив ребёнка одного, отправилась с мужем в ночной загул и чуть не погубила малышку своей безответственностью.
Неужели и родители этих детей бросили их в старом доме с едва живой мебелью, покосившимися окнами и нянькой-скелетом? В месте, где, возможно, бродит оборотень, а собака больше болтает, чем защищает?
— Так вы здесь… одни?!
5. Глава 5
Итак, я попал.
И я — папа.
Дважды попал…
Это изначальные данные. Смирись и прими к сведению, Сокол. Впрочем, теперь мой позывной можно забыть. Здесь я — не пожарный, а «неприкаянная душа». Здесь — это в загадочном месте под названием Шаад. В замке, в котором даже находиться можно с риском для жизни.
И трое детей, брошенных на произвол судьбы.
Я втянул воздух в лёгкие и сжал кулаки. Никогда не понимал тех, кто к детям относится, как к домашним животным. Захотели — завели, а дальше — сами растите… Как грибы!
Если честно, я ухватился за эту злость, как за соломинку. Лучше, чем сходить с ума, пытаясь осознать, что же произошло. Я ведь умер. И снова живу. А уж раз это так, то стоит обустроиться на новом месте. Ведь вернуться в мир, из которого меня забрала смерть, вряд ли получится.