- К-Кирилл? – Шепчет почти неслышно она, рассматривая меня столь удивленными глазами. И я как-то сам даже теряюсь от неловкости ситуации. Смотрю на нее, будто и не было этих трех лет расставания. Только волосы длинней стали, грудь кажется чуть больше, талия до сих пор такая же осиная, словно тростинка.
- А что не похож? – Не могу сдержать улыбку, сто лет не слышал ее голоса. Все такой же мягкий, как тягучая и сладкая карамель.
- Это правда ты? – Глаза, в которых можно увидеть целую Вселенную, необузданный космос, и тысячи звезд, устремили свой взор на меня. Чувствую себя снова пятнадцатилетним неопытным юнцом, хотя за спиной не одна девушка. Только рядом с Аринкой все иначе, как и всегда собственно. Умеет же, зараза.
Тянусь к ее лицу, какое-то неосознанное действие. Рука сама собой дотрагивается до щеки Стрельцовой. Кожа такая гладкая, до одури приятная. Хочется не ущипнуть, а погладить.
- Ай! Больно же! – Прикрикивает она, но резко замолкает. Пару секунд мы тупо пялимся друг на друга, как два дурочка. Оба явно не верим в реальность происходящего. Какова вероятность в первый же день приезда на родину встретить свою первую любовь? Любой скажет один процент из тысячи. А тут и часа не прошло, удивительно.
- Приходишь в себя? Не боись, пока я рядом, никто тебя не тронет, - вылетает фраза-паразит, которую я не успеваю сдержать. А ведь злился на нее. Очень злился. Но смотрю сейчас в эти ангельские глаза и куда вся злость подевалась.
- Я… я… м… - что-то невнятное мямлит Стрельцова. Отворачивается, пытаясь спрятать лицо за распущенными золотистыми волосами. Но даже так замечаю на ее щеках легкий румянец. Чувствую себя мальчишкой, который притащил шоколадку в школу, подложил ее в рюкзак той, которая давно нравится, и, увидев реакцию девчонки, безумно радуется. Такого странного ощущения у меня не было… ну точно, с момента нашего первого и последнего поцелуя.
- Спасибо, я хотела сказать спасибо, - наконец, собирается с духом, и выдает Арина. Поднимает сумку с земли, сжимает ее тонкими худенькими пальчиками, переступает с ноги на ногу. Ей Богу, все тот же ребенок, совсем не меняется.
- Пойдем, провожу тебя, - предлагаю, потому что отпускать Стрельцову в таком состоянии не смогу, да и не хочу. У нее вон руки дрожат, испугалась так.