– Курить хочется, аж уши пухнут. – сказал то ли Валере, то ли самому себе. Закрыл, убрал в стол. – Но нельзя. Нельзя значит нельзя.
Валерий наблюдал молча за другом. Если тот достал подсигар, значит произошло что–то такое, чего они не ожидали и из чего теперь придётся выбираться. Знал и то, что сейчас лучше не трогать Германа.
Что наша жизнь – игра,
Добро и зло, одни мечты.
Труд, честность, сказки для бабья,
Кто прав, кто счастлив здесь, друзья,
Сегодня ты, а завтра я.
Так бросьте же борьбу,
Ловите миг удачи,
Пусть неудачник плачет,
Пусть неудачник плачет,
Кляня, кляня свою судьбу.1
«Так, если Герман Германа запел, то, кажется, пора остограммится», – и Валерий прошёл к бару, который был встроен в стенной шкаф и оформлен под старомодный сейф.
– Валерий! – Герман в сильном волнении запустил руки в волосы, сжал кулаки и, словно снимал парик, резко дёрнул их назад. – Валерий, друг мой! Прости, прости меня!
– Так, это что–то новенькое. – Валерий налил себе и Герману по маленькой с напёрсток рюмочке коньяка. – Герман, ты у мэра был или на кастинге в Большом?
Но Герман, казалось, не слышал его. Он взял рюмку, опрокинул благородный напиток в горло, словно это была водка.
– Больше не надо! Не надо! А то унесёт! – и снова стал делить углы по биссектрисе своими огромными шагами при этом бормоча себе под нос: – Значит так, с Петровичем мы договоримся, Ашот в помощи ещё не отказывал. Козлов… Этот Козлов, он трудный, может и заартачиться. Но, чёрт его побери, ещё ни разу, ни разу… Ладно, кто следующий. Платонова. О нет, если не Платонова, то кто? Шуман? Нет, не тот уровень. Поликарпов? Нет, только Платонова. Вот ведь, это не баба, это не знаю кто, но кто если не она? И зачем? Зачем? – он снова схватился за волосы. Потом вдруг остановился около окна. Засмотрелся на фонари, которые начали зажигаться и подсвечивать червонные листья клёнов. Задумался. Потом, словно его кто-то дёрнул или окликнул, обернулся. Увидел сидящего в кресле секретаря Валерия. Почему-то удивился. Слегка склонил голову. Нахмурил одну бровь. – Мы опять остались без секретаря?
– Так ты же его сам отпустил до семи сорока пяти. Гера, я чего-то не понимаю. У нас рабочий день вообще-то с половины девятого? Или нам пришло время собирать манатки, потом что ожидается рейдерский захват компании?