- Валера, ты чего там со своим пиджаком застрял? – раздался голос сверху. – Тебе звонят. Я отвечу? Кажется, это она.
Мужчина поднял пиджак, небрежно тряхнул его и бросил обратно на спинку своего стула. И в этот момент заметил, что место рядом с Валерием опустело. «Наваждение», — подумал он. Посмотрел на горевший экран смартфона. Сморщился. Бывшая. Она ему звонила только тогда, когда у неё заканчивались деньги. Он в сотый раз обещал себе, что не даст больше ни копейки, и снова давал. Он знал, что содержит чужого ребёнка. Искусная ложь бывшей была разбита генетической экспертизой. Но какое-то смутное чувство ответственности не позволяло ему окончательно разрубить комок сложных, замешанных на интригах и зависти, отношений. Ему до боли в сердце хотелось верить, что это его ребёнок. И он был согласен забрать его у бывшей, но она не отдала, а от отцовства он официально отказался сгоряча, конечно, о чём теперь жалел.
Герман смотрел на батарею бутылок за спиной барменши и не мог понять, почему ему хочется развернуться и внаглую рассмотреть эту женщину. Чем-то она его зацепила. Возможно, была похожа на ту девчонку, что жила по соседству и постоянно дразнила его общипанным воробьём.
Своё детство Герман ненавидел. Вернее, не всё детство, а двор. Мальчиком он был небольшого роста, ужасно худой и с не по-детски жёсткими торчащими во все стороны волосами и огромными ушами. Родители любили его и таким, а дети во дворе дразнили сначала заморышем. А когда он ринулся наперерез кошке, которая охотилась за воробьём, переименовали в «общипанного воробья».
Особенно его донимала соседка. Ужасно вредная девчонка с косичками с бантами разного цвета. У неё было вечно измазанное мелом лицо, подранные коленки и игрушечный пистолет на боку. Это была настоящая атаманша.
Вражда шла не на жизнь, а насмерть. Он дёргал её за косички во дворе, а дома поднимал гантели и качал мышцы и мечтал о том дне, когда станет огромным-преогромным и намылит вредной и прыткой соседке шею.
Прошло время. Они все выросли как-то незаметно. Вредная соседка стала миловидной девушкой. Теперь вместо мела на лице была косметика. Он из несуразного паренька перерос в молодого человека с красивой атлетической фигурой. Потом случилась та самая первая любовь, которая редко заканчивается продолжением истории, но которая оставляет после себя сладковатый привкус юности.