Золушка запрокинула лицо и с неожиданной ненавистью посмотрела
на меня.
– Ты! – завизжала тонким голоском. – Ты это специально
сделала!
Её глаза двоились от слёз, казалось, в каждом по два зрачка –
сверху и снизу. Я растерялась.
– Синди? Что с тобой?
Она всплеснула руками, закрыла ладонями лицо и расплакалась.
– Я ему понравилась! Я понравилась ему! А ты! Ты специально
придумала это с туфлями! Ненавижу-у-у!
И принялась раскачиваться, рыдая. Я похолодела. Подняла
потемневший подол прекрасного платья, сверкающего золотом в свете
фонаря, и ахнула. «Хрустальная», мать её, туфля разбилась. Нога
Синди оказалась в крови. Видимо, порезало осколком. В принципе,
логичный финал для обуви из стекла. Почему я раньше-то не
предположила такого? Наш бег по мокрой лестнице…
Но ведь это сказка, разве нет? У книжной Золушки (да и всех
остальных) такой проблемы отчего-то не возникало!
– Дай ногу, – потребовала я, кусая ни в чём не повинную
губу.
– Нет! – истерично взвизгнула пострадавшая. – Оставь меня!
– Ты дура? – рявкнула я зло. – Ты совсем дура или так, временно?
Дай ногу, говорю. И заткнись, не ори. Если сейчас её не перевязать,
не вынуть осколки, то ты станешь одноногой, женщина. Это тебе
ясно?!
Она разревелась ещё сильнее. Я схватила сестрёнку за плечи,
встряхнула и прорычала в лицо:
– Замолчи! Сейчас же! Дай мне тебе помочь! Клянусь, я не
нарочно. Да, идиотка. Тут ты права. Но давай об этом потом? Синди!
Сейчас тебе нужна помощь!
Притянула её к себе, прижала, погладила по мягким шелковистым
волосам («кокошник» соскочил где-то на полпути, вероятно, а сетка
сползла). Золушка всхлипнула, уткнулась мне в плечо и заплакала уже
без надрыва. Тихо и испуганно, как потерявшийся щеночек. В кустах
расщёлкались, рассвистелись соловьи. Ну или очень похожие по
звучанию птицы. Видимо, со сна не разобрались, что за движуха
происходит, но в любой непонятной ситуации главное – петь.
– Ну всё, всё.
Я отстранила сестрицу, взяла её израненную ногу на свои колени.
Порезов оказалось три: два – на подошве, один – на пятке, и ещё
один осколок торчал стеклянной занозой из большого пальца. Я
ногтями аккуратно вынула то, что смогла заметить. Перевязала ступню
своим носовым платком, разодрав его на три части. Благо здесь
использовали очень большие носовые платки. Затем сняла с себя
матерчатый пояс и перебинтовала ногу до лодыжки. Встала. Штаны
упали. Чёрт!