Вот честно, хоть смейтесь, но сатиров писали с заправских
пропоиц! Пусть и с игровыми условностями, такими как неприязнь,
репутация и прочие детали влияющие на отношение персонажей к
игроку, но сатиры за доступ к обильной выпивке могут простить тебе
даже нападение на родную деревню с убийствами знакомых и друзей. По
крайней мере они не станут сильно вредить при наличии обильной
выпивки, и со временем забудут весь негатив.
- Вино! Оно за той открытой дверью! Чую, церковное креплёное! -
возбуждённый козлоногий умудрился растолкать опешивших мстителей и
впереди всех вбежал в одну из боковых комнат, после чего из неё
раздался полный боли и отчаяния крик козлика - НЕЕЕЕЕТ!!! - и уже
тише - Только не это...
Поспешив к комнате имеющей вид просторного подвальчика с парой
десятков бочек, половина из которых была варварски изрублена, и их
содержимое вытекало на пол. На полу же на коленях стоял плачущий
сатир. Серьёзно, мне даже стало его слегка жалко.
- Пардек! - меня привлёк прислушивавшийся к чему-то Муфаса. -
Там, дверь в конце коридора! Резко запахло страхом, кровью и
смертью, надо проверить что там происходит!
Кивнув спешу в конец тайного коридора в этих подвалах и с
усилием толкаю плотно закрытую дверь. Мне открылся вид казематов,
пара десятков дверей, из которых тройка была открыта.
Быстрым шагом иду к дверям и вижу что в камере прикованы к
стенам четверо белых людей, с явными отверстиями в груди, залитые
кровью и без признаков жизни. Во второй мазнул взглядом по казгам,
а из третьей открытой двери был слышен шум. Подойдя к ней вижу как
забрызганный красным монах, шипя сквозь зубы тычет копьём в
прикованную к стене, но всё ещё уворачивающуюся от его выпадов
молодую женщину с золотистыми волосами.
Шагаю к священнику, бью ногой по сгибу ноги, и со спины этого
недоберсерка, схватив обеими руками древко копья, с силой прижимаю
его к шее своей цели. Моя цель сейчас не убить, а чтобы он перестал
трепыхаться. Монах в ужасе открывает рот и в мой нос бьют запахи
винища и наметившегося перегара.
Суду всё ясно - священник поняв, что их обитель будет захвачена,
воспользовался переполохом, ушел в тайный ход, и решил перебить
заключённых. Накатил для храбрости и переломал часть бочек, после
чего принялся за дело. Вся ирония в том, что не начни он ломать
бочки с вином, мы тайный ход даже не заметили бы!