— Дитяти, — поднял бровь Северус. — Я его слышал, то
пророчество. В нем ни ползвука о ребёнке. И никаких имен, что
совсем странно. Ну каким образом все решили, что речь там идет о
Поттерах или Долгопупсах?
— А что в нем говорится? — жадно подалась к нему Белла.
— Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда;
тот, кто трижды бросал ему вызов; рожденный на исходе седьмого
месяца… — начал декламировать Северус, с детским усердием глядя в
потолок. — И Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет
знать всей его силы… — притормозил, повспоминал и продолжил: — И
один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может
жить спокойно, пока жив другой… — завел руки за спину и договорил:
— Тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Темного Лорда,
родился на исходе седьмого месяца, окреп и дозрел до финальной
битвы…
Помолчал, обозрел присутствующих и хмыкнул:
— Если верить, что июль действительно считается седьмым месяцем,
а не сентябрь — по юлианскому календарю, то дата рождения очень
подходит Альбусу Дамблдору — он родился тридцать первого июля
тысяча восемьсот восемьдесят первого года. И он же трижды бросал
вызов Темному Лорду. К тому же Темный Лорд его действительно
отметил равным себе, признав, что не во всём может потягаться с
Великим Светлым Дамблдором. И всей его силы он не знал — Лорду была
неведома любовь…
— То есть… это Дамблдор был главной фигурой пророчества? —
подобралась Беллатриса, медленно закипая.
— Он! — скорбно подтвердил Северус.
— Но… Лорда убили Поттеры, — не согласилась Белла.
— Нет, это Лорд убил Поттеров, — поправил Северус. — Они были
приманкой. Самого Лорда — вы же знаете — убил Дамблдор. Заманил в
ловушку и убил…
О том, что это он приложил ручку, Северус предусмотрительно
умолчал. Сириус загрустил, на него накатила скорбь по погибшим;
Вальбурга, знавшая о детской дружбе Северуса и Лили, неожиданно
мягко спросила:
— Как вы, мистер Снейп?
— Спасибо, ну… — растерянно развел руками тот. — А откуда вы
знаете? — посмотрел он на Вальбургу.
— Да Сиря трепался на каникулах, кто с кем задружился, кто с кем
враждует и всё такое, — вместо матери ответил Регулус. Северус
нахмурился, легко представляя, как именно и какими словами
блохастый засранец рассказывал о дружбе одного слизеринца и
гриффиндорской отличницы. Сириус тем временем на фоне скорби
вспомнил о невыясненном вопросе, который поскорее озвучил, пока
снова не забыл: