От очередного пинка я полетела на камни, но никто из прохожих не
взглянул в нашу сторону — люди и нелюди Уайтчепела никогда не
вмешивались в чужие дела. Только бежавший полуоборотень раздраженно
рыкнул, вздыбив шерсть на загривке, и одним звериным прыжком
перескочил через меня и заодно через грязь. На деревянном столбе,
за который он, приземляясь, схватился, остались глубокие следы
когтей.
Я поднялась и, оскальзываясь, побрела дальше.
Ночной Уайтчепел сменялся дневным. Улицы заполнили рабочие,
спешащие на фабрики ко второму гудку, и лишь кое-где мелькали яркие
шали жмущихся к стенам проституток. Тонкими голосами предлагали
кресс-салат прозрачные, похожие на духов девочки, их перекрикивали
продавцы газет:
— Новая жертва Потрошителя! Первое описание убийцы!.. Всего за
два пенса! Энни Дарк [вольный авторский перевод прозвища Энни
Чепмен, второй жертвы] найдена с перерезанным горлом!..
— Всего два пенса, мистер! — вынырнул перед Джереми
мальчишка.
Джереми отвесил ему подзатыльник и отобрал пачкающийся
типографской краской лист.
Раньше я перебиралась на правый берег Темзы через Ландонский
мост — когда бегом, когда ухватившись за чей-то экипаж или фургон,
изредка на подводе — если извозчик не гнал, но в этот раз Джереми
поймал меня за шиворот и потащил к воде. Паромщики его знали —
Джереми-Булла, компаньона мистера Арчера, и предпочли не
связываться, когда он, глумясь, просыпал монеты мимо ладони. А
потом еще и втоптал их.
— Пошел, — толкнул он меня на хлипкий паром. Толкнул так, что я
налетела на высокого мужчину в дорогом пальто и низко надвинутой
шляпе.
— Простите, мистер, — пробормотала я.
Джереми снова встряхнул меня, развернул:
— Осторожно, сачок!.. Вот отец тебе задаст!.. Из дома сбежал,
стервец! В доках околачивался! Мать с ума сходит… — не краснея,
врал он, пока я, прижатая к его животу, чистила только что
украденный кошелек. — Смотри у меня! — рыкнул Джереми.
Кошелек упал на настил, а после меткого пинка — в темные, почти
черные воды реки.
— Из дома убегать нехорошо, — низким, чуть хриплым голосом
сказал мужчина и отвернулся.
Я отстранилась от Джереми, истово завидуя мелькнувшей в тумане
водяной крысе — работая хвостом как рулем, зверек старательно греб
перепончатыми лапами.
— Стоять, — прошипел кокни, поймав меня за ухо, и снова завел
волынку о принимающей сердечные капли матушке.