Возможно, Кодекс такое не одобрил бы. Чем мы, Охотники,
отличаемся от богов? Тем, что у нас всё ещё оставались человеческие
чувства. И жажда мести — одно из них. Хорошо это или плохо? Кодекс
мне судья. Если я что-то сделал не так, то добровольно пойду под
его суд. Но прямо сейчас я знал одно, что в ближайшее время Мидасу
придётся несладко. Весьма несладко!
Внезапно, когда я перешёл через портал и отдал приказ Харченко и
его людям возвращаться в Арктику, ко мне пришло одно воспоминание…
Ну или догадка, от которой я, в буквальном смысле, долбанул себя по
лбу так, что у меня искры из глаз посыпались.
Я не знаю, что за помутнение на меня нашло. Возможно, напряжение
последних дней сказалось, но у меня из головы вылетело очевидное. Я
набрал номер телефона Императрицы.
— Саша? — раздался встревоженный голос Елизаветы Петровны. —
Что-то случилось, Саша?
— Пока нет, но может случиться, — сказал я. — Нам с вами
предстоит серьёзный разговор по поводу портала в моём имении.
— Саша, но я же говорила, что эти меры предосторожности
направлены исключительно на благополучие твоей семьи, — выпалила
Елизавета, как из пулемёта, явно заранее придумав эту отмазку.
— Да похрен! — сказал я. — Уверен, что дело не обошлось без
сильного артефакта. Обычный Портальщик тут не справился бы. Поэтому
к этому вопросу мы ещё вернёмся. Обязательно! Вот только прямо
сейчас я очень зол, и чтобы разговор пошёл в более доброжелательном
русле, мне нужна от вас одна маленькая услуга.
— Что конкретно тебе нужно? — спросила Императрица.
— Мне нужен золотой запас России!
Императорской дворец
г. Петербург
Елизавета Петровна положила трубку и уставилась в
пространство.
— Что случилось? — спросил встревоженный Болконский.
— Галактионов случился, очевидно же.
Её отец вольготно расположился в уголке на диванчике, потягивая
из кружки горячий чай.
Сейчас, если бы кто-то его увидел, то не узнал. Пить алкоголь
Михаил прекратил сразу по прибытию в столицу. Седые волосы и борода
приведены в порядок. Одет он был в чистую неброскую одежду. Хотя
его внешний вид всё ещё отличался от привычного вида Императора,
который был в России на фотографиях. Но это было неудивительно.
Елизавета знала, что, в случае необходимости, её отец чрезвычайно
быстро, в течение нескольких недель, либо нарастит, либо убавит
массу, и изменит черты лица. Это было маленьким секретом
Императорской Семьи.