Например, если Абсолют будет отступать, они сразу поймут это по
маячку на его костюме. И тогда в воду прыгнет около сотни японских
Истребителей, которые помогут ему. Они были готовы к разным
вариантам, чтобы быстро приплыть на помощь. Но то, что японцы
сейчас наблюдали, показало, что готовы были не они. Готов был сам
Разлом…
Часть моря стала багровой от крови, и вся поверхность была
усеянная всплывающими созданиями, которых, судя по всему, уничтожил
Галактионов. Хотя он в таких условиях уже сражается больше часа, но
твари продолжают всплывать, и море, похоже, не собирается менять
свой цвет.
— Не знаю, человек он или нет. Но меня радует, что у него есть
честь, и он действует на нашей стороне.
Этот день станет знаменательным для всех Истов, которые сейчас
наблюдают за Галактионовым. В те дни, когда им покажется, что они
делают всё, что в их силах, они будут вспоминать об этом дне, и
понимать, что делают недостаточно. Если один простой человек
способен на такое, то какое право они имеют жаловаться в
будущем.
— Знаешь, друг! — обратился Тэдэо к коллеге. — Мне кажется, меня
уже ничем не удивить в этом мире.
— И меня…
Однако не прошло много времени, прежде чем они осознали, какую
глупость сказали. Это случилось сразу после того, как брюхом вверх
всплыла тварь, размерами, как их самый крупный ударный авианосец, а
в её животе красовалась огромная дыра, словно её пробили навылет
кем-то большим…
Чем-то быстрым, живым и очень-очень злым…
Окраины Новосибирска
Григорий Семенович Слепаков служил в полиции уже почти двадцать
пять лет, и даже дослужился до фельдфебеля. Оставался год до
почётной пенсии, которую он с нетерпением ждал. Ведь уже прикупил
лодочку и построил дачу, куда, будучи на пенсии, он мог
окончательно переехать, посвятив себя своему любимому хобби —
рыбалке.
Жена умерла от тяжелой болезни еще десять лет назад, сам
Григорий Семенович был однолюбом, поэтому остался один. Дети давно
стали самостоятельными, а внуки и внучки с удовольствием приезжали
к деду на дачу. Теперь же с выходом на пенсию он сможет и вовсе
забирать их на всё лето. Мечты, мечты. Как они были близки.
— Семёныч, справа! — прохрипел его юный коллега Севка Бастрыкин,
что сейчас работал вторым номером у пулемёта.
Сам же Григорий Семёнович работал первым, так как до службы в
полиции он успел послужить ещё прошлому императору-батюшке, и как
раз по боевому расписанию был пулемётчиком.