Единственное, что я сделал, это мысленно обратился к Кодексу, и
попросил помочь в её перерождении, если он сочтет Алёну
Галактионову достойной.
— Это что ещё такое? — нахмурился Ёсихото, когда земля слегка
задрожала. — Землетрясение?
— Возможно, — я загадочно улыбнулся.
Не говорить же ему, что Кодекс услышал мою просьбу.
Император уселся на большой камень, и молча ждал меня. А я решил
еще немного прогуляться. Ведь в это самое время Шнырька работал…
Работал и матерился, так как ему было неприятно находиться внутри
туши, в Исполинском Каменном Драконе. Ведь эти горы и были его
телом… Окаменелым телом, после последнего вздоха одной из
Галактионовых.
Но выбора не было… Меч, он нужен мне!
Империя Дракона
Императорский личный
лазарет
В роскошной палате, под присмотром десятка лучших врачей своей
Империи, сидел на ложе бледный и мрачный Император.
— Агр-р-р… — зарычал он, и тут же к нему сразу бросились четверо
человек, чтобы помочь, но он этого не захотел. — Пошли прочь! Я сам
могу подняться!
Император одним рывком попытался вскочить с кровати, и чуть не
расшиб себе голову об стол, на котором стоял поднос с лекарствами.
Его едва успели подхватить врачи.
— Великий Дракон… — дрожащим голосом обратился к нему один из
них. — Вы Великий и Могучий! Вы совершили великое деяние! Позвольте
теперь нам позаботиться о нашем герое!
После таких слов мужчина слегка подобрел и, немного подумав, дал
разрешение одним взмахом руки. Его тут же уложили обратно, и
поправили подушки, чтобы ему было удобнее.
Пока все это происходило, Император пребывал в размышлениях. Он
никогда не считал себя слабым. Всю жизнь он развивался, и делал это
очень даже успешно. Не так и сложно это было, когда в твоих руках
возможности целой Империи.
Он с малых лет любил употреблять желейки, хотя, без постоянных
тренировок, они приносили не так уж и много пользы. Однако, он брал
количеством, и мог гордиться собой, что уже к двадцати пяти годам
переборол отвращение к ним, и мог их жевать, как обычные мятные
конфетки. Ведь многие люди и такое сделать не могут. И всяких
напыщенных аристократов, которые тоже хотят пройти по такому пути,
мутит и выворачивает уже после третьей желейки.
Однако, он осознал, как ошибался. И понять это ему помогло то
количество желеек, которые он впихнул в себя за последние два дня.
Его, как и всех, сейчас от них тошнило. Как и всем, ему тоже было
плохо. Даже сейчас на его столике стоит целая шкатулка с
высокоранговыми желейками, которые ему нужно употребить, а он не
может даже смотреть в их сторону, а не то, чтобы открыть рот и
закинуть их туда.