Торговка тут же сощурила чёрные глазищи, нахмурила густую бровь и чуть обижено произнесла:
— Поэтому и решила сама явиться к тебе на разговор, не дожидаясь окончания срока. В этом году не удалось добыть нужного количества изумрудного пигмента. Вся ткань нужного тебе цвета пошла на пошив костюмов зургашаха**. И вообще, на пике чёрный с золотом! Зелёный не пользуется спросом! И зачем тебе зелёный?
— Поэтому вашему зургашаху шьют костюмы из этой ткани? — проворчала я, сложив руки на груди.
— Он – другое дело, Анита. Правящая семья вне моды, — усмехнулась Шейхана. — Да глянь ты, какая красота же!
Портьерная ткань в моих руках была неплоха, но, несмотря на благородный чёрный и кричащий золотой, роскошью эта ткань не пахла. Совершенно!
— Шейхана, какой к дьяволу чёрный с золотом в моём кафе?! — зашипела я. — У меня уютное заведение, радостное, и никогда не будет здесь атмосферы мрачного декаданса! А твоя ткань для штор, если я их пошью и заменю мои бордовые на это, будут вызывать тоску и депрессию!
Торговка надула губы.
— Знаю я тебя, Шейхана, ты решила впарить мне самый тухлый товар! Но ты меня тоже знаешь, поэтому, какого чёрта?
И не успела торговка ничего ответить, как я сурово сказала:
— Показывай, чего ещё привезла!
— Всё показать? Тут же километры тканей! — всплеснула она руками.
— Ну ты же зачем-то их сюда притащила, — оскалилась я. — И заказ мой не выполнила. Показывай!
— Впервые твой заказ не выполнила, Анита, и у меня имеется веская причина, — вздохнула Шейхана и начала вываливать из обоих тюков своё добро.
Через пятнадцать минут в моём кабинете громоздились волны тканей, вздымаемые до самого потолка.
Глядя на эту яркость и пестроту, мне чуть не стало дурно. А потом я увидела ЕЁ – ткань мечты.
— Вот! Она идеальна! Она — само совершенство!
— Э-э-э… Ошибочка вышла. Я случайно её в тюк сунула, — смущённо протянула Шейхана. — Эту ткань у меня заказал один дизайнер специально для особняка градоправителя. Прости, Анита, но из свободной ткани тебе хватит только на одну шторку и…
Меня в тот же миг охватил гнев на вопиющую несправедливость судьбы.
— Я беру всю эту ткань! — произнесла тоном, не терпящим возражений. И прижала синее совершенство к груди, не собираясь с ним расставаться. — А градоправителю или его дизайнеру можешь наплести ту чушь про пигмент, его нехватку, и что вся ткань ушла на пошив вашему зургашаху.