Я задумчиво смотрел в угол, в котором лежал мой «хохотунчик», как называла меня мама, когда мы с папой начинали скакать по дому. Только с ним я был обычным мальчишкой, с удовольствием бегающим по комнатам и хохочущим от восторга, что, в свою очередь, давало им повод отбросить суровые мысли о моих, возможных расстройствах психики. Им было проще думать, что я просто не в меру скромный и до крайности скрытный мальчишка, предпочитающий общению со сверстниками вечер с книжкой. Ну, пусть будет так. Не поймите меня неправильно, я вовсе не думаю, что родители не любят меня, раз пытаются найти для себя более легкие решения в понимании меня, просто бесконечные врачи и мое «чудотворное» излечение в совокупности дали эффект «хорошо-что-самое-страшное-не-случилось», и все вздохнули с облегчением. Я нисколько не сомневался, что мои родители, особенно отец, любят меня. Просто так уж получилось, что мне не требовалось для этого доказательств, даже когда я был очень маленьким, и даже с появлением в нашей семье Алинки, моя вера в их любовь не пошатнулась, несмотря на предрассудки и мифы о менее любимом и всеми забытом старшем сыне. Я всегда был «обособленным государством», со временем они просто научились это понимать.
Сейчас, сидя в своем любимом углу, между краем стола и стеной с большим окном, выходящим во двор, с книжкой на коленях, я перелистывал мысли и воспоминания, как книжные страницы, краем уха слушая, но абсолютно не вслушиваясь в шутливые баталии моих родителей. Я увидел, как еще один шарик, правда чуть меньше и с отливом немного другого цвета, с невероятной легкостью и колокольчиковым перезвоном покатился от мамы по кафелю в направлении, противоположном первому. Он остановился рядом с дальней ножкой стола, той, что ближе к стене, и неподвижно замер там, переливаясь легким перламутром голубоватого цвета. Помню, как подумал, что они оба сейчас кстати, потому как впереди предстоял целый вечер с семи до одиннадцати наедине с пустым домом и… Алинкой, спокойно спящей на втором этаже в своей спальне. На тот момент мне было восемь лет.
***
По телевизору шла какая-то передача из серии «очевидное – невероятное», на тему сверхспособностей человека. Передача только началось, а это значило, что до девятичасовых новостей по «первому» оставался ровно час. Ровно сорок минут назад родители вышли из дома, выйдя, как и сказал папа, на двадцать минут позже намеченного. Честно говоря, и эти двадцать минут для меня – неслыханной щедрости подарок, так как, оставшись один (не считая годовалой Алинки) я считал каждую минуту.