— Ванька! — Трубку перехватил Димон. — Бери свою девушку с
собой! Тут и мороженное, и своё кино есть, с текстом разберемся и
идите в ДК до вечера, а там мы вас с ветерком и комфортом до дома
добросим!
— Я ещё с младшей сестренкой хотел погулять… — Тут я не покривил
душой, надо с мелкой больше времени проводить, чем и собирался
заняться на выходные. — А грецкого ореха можно у вас в городе
купить, хотя бы на базаре? Мне немного надо, на торт к дню рождения
Сашки?!
— Иван! — Вновь на том конце провода послышался голос Коли. —
Бери всех своих девчонок, сколько их там у тебя есть, главное, чтоб
все в салон влезли на обратном пути! И приезжай, насчет орехов
приняли, возьмем заранее, чтоб время зря не тратить, приедешь?!
— Приедем! Встречайте вторым рейсом, в выходные перебор вставать
в шесть утра, а вот к пол-девятому встречайте!
— Договорились, всем нашим привет! Отбой! — В трубке послышались
гудки и я положил её на место.
На безмолвный вопрос мамы: «Что там?!» — коротко ответил, чтоб
не возбуждать любопытство навостривших уши швей: «В гости съезжу в
субботу, Андрея повидаю. И да, Сашу с собой возьму, мороженного
поедим, по городу погуляем, чего ей тут в деревне делать одной,
обещал ведь с ней время провести!»
Глава 19.
Мои девчонки стояли под навесом остановки и зевали, деликатно
прикрываясь ладошкой. Ещё десять минут, если верить расписанию — до
приезда автобуса, по неистребимой привычке вышли заранее. А на
улице весенний дождик, небольшой, но хмарью затянуло горизонт и
похоже — на весь день. Надеюсь, Саша в автобусе уснет, я и сам с
удовольствием вздремну, если получится.
Закон о кооперации ещё не принят, но судя по теткам с бидонами и
объемистыми сумками — смычка города с деревней идет полным ходом,
расторговываться поехали. Скорей всего, на улицах или за прилавками
базара не стоят, а по постоянным клиентам развозят
сельхозпродукцию, вот тебе и репрессии, и тоталитаризм в одном
флаконе. Недавно читал об усиление мер борьбы с нетрудовыми
доходами (несмотря на всю нелюбовь к официозу, перелистываю газеты)
— но то ли у нас в провинции с этим не так строго, то ли
деятельность бабок не особо подрывает экономику и на их гешефты
закрывают глаза.
У нас тут гендерная дискриминация, на радость радикальным
феминисткам из двадцать первого века — слабый пол стоит на
остановке, под крышей, а мужчин, как курящих — изгнали за пределы
навеса, мокнуть под мелкой моросью. Я хоть и не курю уже, но стою с
немногочисленными мужиками, те вяло обсуждают в негативном ключе
продукцию двух монополистов в деревне. Деды благоразумно свою
самогонку на селе не распространяют, если только в рамках
взаимовыгодного обмена или в качестве оплаты за оказанные услуги и
рынок делят две ушлые самогонщицы: Райка и Клава Патрет. Если
ориентироваться на физическое состояние дядек, смолящих сигареты
без фильтра — обе мадам не заморачиваются с технологией очистки, не
говоря уж об отсекании голов с хвостами.