Так, стоп, я незаметно для себя самого вошел в режим бабки
на лавочке, ещё немного — и начну клеймить всю проходящую мимо
молодежь наркоманами и проститутками. Надо выдохнуть и успокоиться!
Хотя как тут успокоиться, когда именно благодаря умной и
дальновидной миграционной политике нашего правительства сейчас
трясусь в раскаленном нутре трамвая, вместо того, чтоб работать.
Сплавлясь с туристами по реке, да даже поход в горы, под пологом
леса — смотрелся гораздо предпочтительней, чем вот это всё.
Пропахшее раскаленным асфальтом, выхлопными газами и запахами
фастфуда (которые в июльском зное не разжигали аппетит, а скорее
вызывали тошноту). Да и с рюкзаком за плечами, на тропе среди
камней курумника под солнцем — комфортней, чем в городе. Там хоть
ветерок обдувает…
Туринструктор посреди лета в городе — это оксюморон. Хоть
это и не единственная моя профессия, но в последние несколько лет
освоился и можно сказать — прикипел всем сердцем. Всё не мешки
ворочать, так то, список освоенных мной специальностей — впечатлял
самого. С детства запал в душу образ Марка Твена, который кем
только не работал, прежде чем занялся литературной деятельностью.
Вот и я пошел по его стопам, изрядно помотавшись и по стране, и
попробовав за это время свои силы в самых различных областях. От
каменщика и строительства до менеджера по проекту в рекламе. И даже
кладовщиком на винном складе успел отметиться, недолго правда —
всего полгода. Там какие-то непонятки возникли и крупная недостача,
пришлось спешно уволиться от этих аферистов. Пока уголовное дело не
возбудили…
И путешествия по стране, и различные сферы деятельности —
изрядно расширили кругозор, не говоря уже о изрядном багаже знаний,
мастером золотые руки во всех испробованных и освоенных профессиях
я не стал, но талантливым дилетантом мог считать себя с полным
правом. С того же винного склада я вынес (помимо продукции) знание
более чем тридцати позиций грузинского вина и четкое понимание
того, что не стоит покупать в магазинах то, что там позиционируют
как вино. Сам ведь разливал всяческие вазисубани, саперави и
мукузани из двух бочек, одна была для красного вина, вторая для
белого, и ничего — больше тридцати наименований получалось,
рекламаций не слышал. Сам порой прикладывался, правда — чрезмерное
употребление этого пойла было чревато. Ну а объемы выдаваемой на
гора продукции — вселяло чувство гордости, мы за месяц столько
грузинского вина продавали, сколько в самой Грузии и за год не
могли сделать.