Пересказали все школьные новости, случившиеся за время
моего отсутствия, постарался сделать вид, что мне это интересно.
Видимо — получилось не очень, пацаны поняли и воцарилось неловкое
молчание. Серёга, помявшись — выдал, что у него на носу экзамены и
дома дел по горло, так что вместе собираться сейчас не получится,
по крайней мере так часто, как раньше. Я его тут же поддержал,
посетовав, что запустил учебу и вот результат — остаюсь на второй
год. Рената это, впрочем — обрадовало:
— Вместе с осени учиться будем, в одном классе!
— Да…
Согласился я с таким отчаянием и безнадёгой в голосе, что
пацаны, чувствуя неловкость и скованность — поспешили распрощаться,
пожелав скорейшего выздоровления напоследок и с облегчением сбежали
с лестницы. Да, мы на втором этаже живем и даже балкон есть, на
который я вышел после разговора с бывшими приятелями, провожая
взглядом их уходящие фигуры. Серёга шел целеустремленно, не
оглядываясь, впереди у него были экзамены и переход в девятый
класс, не до непоняток со мной. А Ренат изредка оглядывался и
что-то горячо ему втолковывал, не желая понять и принять, что
детство рано или поздно кончается.
Даже закурить захотелось, от такой картины, с подписью:
«Куда уходит детство…». Но тут на дороге появились два моих
вчерашних оппонента и по совместительству — одноклассника. Под
конвоем моих многочисленных родственников и примкнувших к ним
сочувствующих. Надо поторопиться, встретить их у подъезда, а то
опять соседи ворчать будут, что ходят ко мне всякие и грязь
таскают…
— Прости нас, Вань! — Сходу принялись вымаливать прощение
накосячившие вчера гаврики.
Ну что, раскаяние в глазах искреннее, фингалы и синяки
присутствуют, всё осознали, чего бы не простить. Спросил, что с
зачинщиком, то есть с Петькой. Оказалось — вчера ему перепало и
сегодня на перемене досталось, ломанулся после разборок из-за школы
в учительскую, ревя и щедро кропя кровью из носа свою рубашку. Из
учительской его забрал отец, грозя всеми карами невоспитанным
колхозникам, посмевшим обидеть любимое чадо.
— Он это, — шмыгнул носом Серёга, повеселевший после
прощения. — утром хвалился, что в город учиться поедет, в гробу он
эту деревню видал.
Понятно, папочка может себе позволить, директор совхоза —
не последняя фигура, доступ и к материальным благам имеется, и в
различные кабинеты вхож. Только боюсь, что с таким отношением к
жизни и окружающим — Петьку везде будут лупить, пока дурь не
выбьют. А папа вечно за ним сопли подтирать попросту не сможет.
Напоследок не удержался и пробил слегка в солнечное сплетение
второму однокласснику, Мишке, пояснив: