Вытащил из кармана платок (вот что бы я без мамы делал),
высморкался и пряча глаза от внимательного взгляда дядьки — пошел
пить кофе. И это был праздник какой-то, мой первый кофе в этом
мире! Вернее, второй, первый я в городской столовой видел, но тогда
попробовать не рискнул — ни доверия, не желания попробовать не
возникло. А этот, ммм — напиток богов, и не просто кофе, дядька в
него специй добавил, гвоздика чувствуется точно, и черный перец.
Однако!
— Мда, поторопился я тебе аванс выдать, что встал на путь
исправления. — Покосился дядька на пять ложек сахара с горкой,
которые я закинул в свою кружку. — Кто же настоящий кофе с сахаром
пьёт?! Ничего не слипнется?
— Мне для мозгов надо, я тупенький, не просто так на
второй год оставили. — Отговорился я. — Хочу такую же музыку, дядь
Паш! И не только этот альбом, а чем больше, тем лучше! У тебя там
такое есть!
— Ишь ты, глазастый какой! А это наши, свердловский
коллектив поет! — Сказал он это таким тоном, словно сам участвовал
в записи этого альбома. Ну или, как минимум, бухал с Бутусовым и
Умецким в перерывах. И курил с Кормильцевым. — Пластинки не дам, и
не проси, бобины тоже! Да тебе и не на чем плёнки слушать. А вот
отработаешь месяца два без пререканий, достанем тебе аппарат,
запишу тебе всё, что хочешь.
Это что, получается, сколько магнитофон стоит, что за него
два месяца надо как проклятый пахать? Или это подпаску столько
положено, гроши какие-то? Ладно, разберусь по ходу пьесы, я не
из-за денег в эту кабалу впрягаюсь. А дядька у меня огонь, живет в
деревне — а фонотека на зависть иным столичным пижонам. И это всего
два года как на свободе, с небольшим. Вот развернемся, когда он
меня всерьёз воспринимать начнет!
Я тут голову ломаю, думаю, с чего начать первоначальное
накопление капитала, а у меня такой дядька! Главное — не зарваться,
а то как представлю себя в окружении милиционеров и строгий голос
прокурора: «Таких дядек племянник, а спекуляцией занимаешься,
Жуков!» Не дай бог! Всего то несколько лет осталось до того, как
предприимчивые люди ринутся зарабатывать деньги буквально из
воздуха, дотерплю как-нибудь, попутно обрастая связями и
нарабатывая репутацию.
В той жизни же хватило ума — попросить у знакомых на день
коллекцию разнообразных фоток, по которым фанатела молодежь. Брюс
Ли, Щварцнеггер, Сильвестр Сталлоне, опоясанный пулеметными
лентами, как революционный матрос и прочие, от культуристов до
мордашек смазливых певичек. Отщелкал все тридцать шесть кадров на
свемовскую пленку, перефотографировав эти «шедевры», а затем
монотонный конвейер в ванной, с красным фонарем, фотоувеличителем и
тремя ванночками. С проявителем, фиксажем и промежуточной, с чистой
водой. Вот тогда то, в одиннадцать лет — и убил этой халтурой весь
интерес к фотографии, зато денег заработал немыслимых для
подростка. И вовремя успел потратить, прежде чем они превратились в
фантики…