К немалой радости Гарри его действия не принесли вреда. Даже
наоборот. Хоть он и ощутил острую боль внутри, через несколько
минут та прошла, а прежде неровные и поблекшие магические нити
наполнились свечением. Спустя же несколько дней Гарри понял, что
теперь может нормально проворачивать кисть, будто он выправил не
только магический каркас своего тела, но и как-то повлиял на
физическую оболочку.
Сделав это интересное для себя открытие, мальчик продолжил
эксперименты. Никто не мог ему сказать, как должен выглядеть тот
или иной участок его ауры, до всего пришлось доходить своим
умом.
И Гарри едва не лишился зрения, когда подумал о том, чтобы
исправить собственную близорукость. На его счастье он догадался
ставить опыты лишь на одном глазу, а не на обоих, хотя и учителей,
и библиотекаря немало напугал, как-то явившись в школу с
полопавшимися капиллярами — первый опыт вышел неудачный, Гарри
почти ослеп на правый глаз. Будь у него заботливые опекуны, его бы
обязательно отвели к врачу в тот же день, но тетка лишь
презрительно фыркнула и ни о чем не спросила. А той же ночью Гарри,
хныкая от боли, все же разобрался в плетении и смог добиться
желаемого результата. Пусть и потратил на это несколько часов, а
зеркальце постоянно выпадало из влажных от ужаса ладошек. Но вторым
глазом решился заняться лишь через пару дней, переждав слабость и
тошноту из-за перенапряжения.
Теперь мальчику не нужны были очки, но просто избавиться от них
он не мог, а потому пришлось потратить еще какое-то время и усилия,
чтобы превратить линзы в обычные стеклышки. В процессе этих
изменений мальчик задумался и над тем, чтобы использовать очки
как-нибудь в пользу себе, а потому провел еще пару месяцев, пытаясь
изобрести свой первый артефакт.
Что новые очки будут именно артефактом, мальчик сообразил сразу.
Пусть он слабо представлял, как должен называться подобный прибор,
но из книг ему было доподлинно известно, что все волшебные
предметы, чем бы они ни были, называются артефактами, волшебники,
их изготавливающие — маги-артефакторы, а сама же наука —
артефакторика.
Было приятно мысленно величать себя юным артефактором-самоучкой
и посматривать на камин миссис Фигг через свои усовершенствованные
очки.
К десяти годам мальчик многое для себя открыл и многое понял. И
проникся еще большей подозрительностью ко всему странному в своей
жизни.