Родители в тот раз отругали не Лили за насмешки и то, что
трогала чужие вещи, а Петунью за то, что поставила семью в
неудобное положение своим письмом директору. Невоспитанной внезапно
оказалась именно Туни.
С тех пор родители каждую осень выдавали Петунье пару десятков
конвертов, рассчитывая, что девочка будет писать сестре, но она
лишь про себя фыркала, пряча конверты в большую коробку под
кроватью. За следующие десять лет Туни написала сестре всего пару
писем, одним из которых было извещение о собственной свадьбе, а
вторым — о смерти родителей.
Как ни странно, те конверты миссис Дурсль сохранила и перевезла
с собой в собственный дом. Будучи большой аккуратисткой, Петунья
просто не могла их выбросить, как не могла выбросить и многое
другое, искренне считая, что в хозяйстве все может быть
полезным.
И теперь оказалась права.
Как права и в том, что это вовсе не у нее нет ни капельки
воспитания, сострадания, ответственности и многих других качеств,
которые ее сестра приписывала своим знакомым из магического
мира.
Даже через две недели никто не откликнулся на призывы Дурслей,
хотя Вернон несколько раз видел в Лондоне странных людей, которые
чему-то бурно радовались.
Очень скоро семья поняла, что магический мир избавился от
какой-то своей проблемы, поглотив жизни знакомых им людей и
выплюнув за ненадобностью одного маленького мальчика, имя которого
стало для всех знаменем. Никого не волновало, что Гарри тяжело
перенес ту ночь на коврике, раз за разом простужался, плакал по
ночам, накаляя и без того нервную обстановку в доме Дурслей, а для
выправления ему документов пришлось отвалить кругленькую сумму.
Вернон даже хотел сдать ребенка в приют, видя тот взгляд, которым
прожигала мальчика его жена, но, на беду Дурслей, о существовании
Гарри пусть и знало всего несколько человек, но эти люди жили здесь
же, совсем рядышком. Исчезновение ребенка вызвало бы куда больше
вопросов, и его пришлось оставить.
Так в доме №4 по Тисовой улице появился новый обитатель, Гарольд
Джеймс Поттер, крохотный болезненный мальчик с темными, почти
черными волосами и невероятно зелеными глазами. Он плохо спал по
ночам, пугался криков тетки, вздрагивал от резких вспышек на экране
телевизора и плакал, если его щипал Дадли. В Литтл Уингинге о нем
знали лишь близкие соседи Дурслей, перешептываясь, что совершенно
чужой Петунье ребенок ведет себя спокойнее, чем толстенький карапуз
Дадличек, способный в минуту растоптать чью-то ухоженную клумбу и
оборвать куст с розами до голых шипастых стеблей.