постепенно делать рыхлые мышцы твёрдыми,
продолжая втираться в доверие, чтобы установить контакт.
Укрытый одеялом Гарри перевернулся на живот едва ли не сразу,
как Грегарр убрал от его лица свои руки, переставшие светиться
голубовато-зелёной Силой.
Мужчина пересел с кровати на пол и принял одну из поз для
медитации. Опыта применения ментальных практик хватало, чтобы
понять: если он ляжет рядом с ребёнком и будет касаться его во
время Пробега по воспоминаниям, то Гарри увидит сон о своём раннем
детстве. Яркий или смутный – не суть. Вряд ли Живая Сила матери
заблокирует подобное. Однако регулярность ночного «кино о детстве»
сама по себе подозрительна – это взволнует Гарри. Маленький
волшебник поневоле начнёт больше думать о прошлом и переоценивать
его с текущей высоты. Это отразится на его повседневном поведении,
что взволнует уже Дамблдора. Как в бытность юнлингом Грегарр лишний
раз отказывался привлекать внимание гранд-мастера к своей скромной
персоне, так и сейчас не горел желанием озадачивать директора,
который определённо должен понимать, что из себя представляет
знаменитый шрам, однако как-то облегчать ношу почему-то не спешит.
Поэтому мужчина устроился возле кровати, а не в ней.
Приготовившись к быстрому пролистыванию сразу нескольких месяцев
лежания в люльке, Грегарр окунулся в ранние детские переживания
своей реинкарнации.
Зима на севере Шотландии отступала дольше, чем в пригороде
Лондона. Это позволило Гарри вдосталь наиграться в снежки с Роном,
а ещё сблизило его с Буклей – полярные совы обитали среди снегов.
Учась спустя рукава, мальчик наслаждался детством в школе, где его
никто не третировал и не бил, как в Литтл Уингинге, - Драко Малфой
с дружками не в счёт. Поттер оставался в блаженном неведении,
банально не помня причин, по которым Дурсли, сколько мальчик себя
помнил с трёх-четырёх лет, относились к нему неприязненно.
Грегарр с первого погружения понял, почему тётка держала его на
голодном пайке, а дядя раздавал подзатыльники и костерил почём
свет. Всего через месяц, оклемавшись после сражения в его детской
спальне дома молодой четы Поттеров, маленький Гарри затребовал к
себе родную маму или папу, детским выбросом магии оттолкнув
Вернона, больно ушибившегося и порезавшегося, сломав сервант с
дорогой посудой. Впрочем, дядя тогда сам был виноват, грубо
обойдясь с плаксой, мешавшим спать. Были и другие выплески,
приносившие разорительный ущерб дому и пугавшие его хозяев до
икоты.