— И когда ты вернешься?
— Кто ж знает, — ответил я после некоторого колебания,
пожав плечами. Изначально хотелось сказать «никогда». А еще
немножко подумав, я добавил: — Как бы ты далеко ни зашла,
присматривай за семьей.
Лилька буркнула что-то неразборчивое и, хлопнув дверью,
застучала каблуками по ступеням. Вот тебе и теплое семейное
прощание. Нет, мы, конечно, никогда не были сильно уж близки.
Все-таки не однояйцевые близнецы или братья по духу. Но я
рассчитывал на легкое похлопывание по плечу или хотя бы скупую
девичью слезу, однако заблуждался. С другой стороны, может, Лилька
думает, что я это все несерьезно и никакого ухода не будет.
Проблема была в другом — домовой думал иначе.
— Куда это ты уходишь, хозяин?
— Ох, Лапоть…
— И насовсем, главное, — голос домового задрожал. — Из-за
меня, да? Не смог выгнать, решил сам… того… ну, этого.
— Лапоть, у нас есть что выпить?
— Есть, — домовой шмыгнул носом, — настоечку сделал.
Горькую у соседа твоего сверху позаимствовал. Он теперича завязал,
ему ни к чему.
— Доставай. Разговор есть.
Мы вернулись на кухню. На столе появился старенький
графин, что прежде пылился на антресоли, а теперь красовался своим
пузатым боком с рубиновой жидкостью внутри. Без лишних разговоров
домовой накрошил малосольные огурчики собственного приготовления и
достал две чайные чашки. А что делать, рюмок я сроду в доме не
держал, потому что не был поклонником крепких напитков, больше
любил ударить по печени пивом.
— Давай сначала выпьем, — предложил я, разливая
настойку.
Собственно, я и не сомневался, что алкогольный напиток
производства «Лапоть Инкорпорэйтед» выйдет неплохим. Настойка мягко
упала в желудок и была быстро зашлифована огурчиком. К сожалению,
ни опьянения, ни уверенности она не придала. Поэтому пришлось
начинать разговор на морально-волевых:
— Понимаешь, Лапоть…
В дверь снова позвонили. Я раздраженно обернулся, но все
же поднялся на ноги. Лилька одумалась и решила попрощаться
по-людски? Однако в очередной раз оказалось, что я слишком хорошо
думаю о людях. На пороге стоял румяный и чуть запыхавшийся
Васька.
— Дядя Сережа, отнес котенка. Они сказали, что шесть тысяч
возьмут за передержку. А сдача вот… — он протянул мне свернутые
бумажки.
Я действительно слишком хорошо думаю о людях. Правда,
некоторые эти авансы с лихвой оправдывают. Я потрепал соседа по
шапке и улыбнулся: